Адмиралы Грейги: оклеветанные и забытые - Наталья Колева

сын Кладо – Николай Николаевич Кладо (он был сценаристом, режиссёром, но больше всего известен как критик. Очень профессиональный, очень острый – без оглядки на авторитеты. Был репрессирован – три года в Вологодской тюрьме.)[2]-просил защитить доброе имя отца. Сын был убеждён, что «Пикуль просто мстил известному критику за то, что он, назвал его романы бульварной литературой. Интересно, а почему только ему мстил, очень многие считали романы Пикуля «бульварщиной?».

Известный писатель, драматург, театровед, литературный критик Александр Михайлович Борщаговский (по его книгам сняты фильмы: «Третий тайм» – о том самом матче «смерти» киевского «Динамо» и всеми любимый – «Три тополя на Плющихе»), писал В. Я. Курбатову: «…читаете ли Вы гнусную бульваристику Пикуля в «Нашем современнике?». Вот образец книги растлевающей, оскорбительной прежде всего для русского народа, нездоровой в основе своей книги, где вывалено в грязи всё, и, кажется сами мозги автора, их клетки, состоят из грязи <…> Такого рода событие, конечно, назревало, оно не могло не случиться. Сама книга, собственно говоря, представляет собой выражение литературной распутинщины, блуда, духовной хлестаковщины. «Метрополь», составленный хвастливыми мальчишками, – это детская шалость в сравнении с тем колоссальным, едва не обратимым вредом, который приносит и принесёт ещё этот роман Пикуля. В нём всё бездарно, пошло без языка, без признаков культуры и совестливого отношения к людям прошлого»[3]. Борщаговский участник ВОВ, одна медаль «За оборону Сталинграда», дорогого стоит. Кишка тонка была у Пикуля идти против такого авторитета. Очень долго смеялась прочитав у Сергея Довлатова: «Из этого ЛИТО вышли несколько известных писателей… один кумир советского мещанства – Валентин Пикуль и два моих любимых автора – прозаик Виктор Конецкий и драматург Александр Володин»[4]. А с лёгкой руки Н. Н. Кладо за творчеством Пикуля прочно закрепилось это определение-бульварщина. Пикуль же позиционировал себя «защитником русских моряков», якобы ненавидящих Н. Л. Кладо. Понятно, что писатель хотел «выслужиться». Николай Николаевич написал в Военно-Морскую академию с просьбой дать оценку роману. А где ещё можно было просить правды и помощи? Ответ пришёл из ЦК КПСС, т.к. издательство «Молодой гвардии» принадлежало именно ему. Пикуль был вынужден не извиниться, нет, просто изъять из романа эти клеветнические страницы»[5]. Очень надеюсь, что это так и есть. Всё это рассказала мне дочь Николая Николаевича и внучка Николая Лаврентьевича Кладо – Дильбар Николаевна. Я познакомилась с ней совсем недавно и безумно благодарна за доверие, оказанное мне, и за рассказ. В разговоре с Дильбар Николаевной выяснился ещё один интересный факт: Николай Лаврентьевич во время кругосветного путешествия цесаревича Николая находился на фрегате «Память Азова» вместе с внуком Алексея Самуиловича Грейга – Эспер Эсперовичем Ухтомским. Вот такие зигзаги истории.

В 1904 году Николай Лаврентьевич был назначен начальником военно-морского отдела штаба Командующего Тихоокеанским флотом. А им, после гибели Макарова и стал Скрыдлов. Поэтому и ехали они в Порт-Артур вместе, но ни тот, ни другой не успели вступить в должности, Порт-Артур уже был в блокаде. Именно это вынудило их вернуться во Владивосток.

К слову, дочь Скрыдлова вступила в 1-ю женскую «Команду смерти», сформированную 19 июня 1917 года в Санкт-Петербурге для поднятия боевого духа русской армии, туда входили добровольцы из разных сословий в возрасте от 16 до 40 лет. Командиром являлась старший унтер-офицер Мария Леонтьевна Бочкарёва). Мария Скрыдлова была адъютантом Бочкарёвой. Благословлял их Патриарх Тихон.

Пришло время «перлов» из романа Пикуля «Крейсера» – встречайте. Их много. Приведу некоторые: «японские крейсера шли четкой фалангой…»; «…корма осела ниже корпуса…»; «…ошибки в магнитной девиации встречаются не только у мичманов»; «как долбанут миною под мидель»; «любопытные выбежали из низов даже на юты в корме». Даже я, женщина, знаю, что такое корма, корпус и ют. Но знаете, что покоробило больше всего? Когда этот «историк, знающий моряк, пересмотревший кучу документов, собравший картотеку на каждого персонажа своих книг» написал, что «на русских кораблях обращение в чинах презиралось, офицеры величали друг друга исключительно по имени-отчеству». Это действительно писал «знающий» историю человек? Вы серьёзно? Придётся привести слова его вдовы. Отвечая на вопросы корреспондента «Культуры», она процитировала мужа: «Никто не обучил людей истории, потому и Пикуль хорош». И продолжение: «Историки должны образовывать людей. Они этого не делают. Вот я и затыкаю дыру». Да уж… заткнул, так заткнул. Антонина Пикуль автор биографии, вдова писателя, громко заявила: «То, что Пикуль вольно обращался с источниками, – миф»[6]. Какой же миф, если человек не знает, что по имени-отчеству «величали» только вне службы, а на службе, только «по чинам». Нет, может в кают-кампании, один на один и величали, но сомневаюсь, что при моряках. И разве подходит для русских офицеров слово «презирали?». «Моряки не обсуждают свой флаг. И чем порядочнее, честнее человек, тем мучительнее ему присягу нарушать». Так писал в одной из своих книг русский и советский моряк, прозаик-маринист Сергей Адамович Колбасьев. Давал ли присягу Пикуль? Понятия не имею, но что раздачей ярлыков оскорблял моряков и не мучился при этом – точно. Вернемся к перлам.

МИДЕЛЬ – это сечение корпуса корабля. Входит в число основных точек, линий и плоскостей теоретического ЧЕРТЕЖА. На приведенном выше чертеже, вот эти сиреневенькие и зелененькая плоскости, и есть мидель. Ну и как можно под это «долбануть?». Как вообще можно было такое нафантазировать?

Магнитная девиация – ошибка показания магнитного компаса. По отношению к людям используется понятие – «девиантное поведение», т.е. устойчивое поведение личности, отклоняющееся от общепринятых правил поведения в обществе.

Фаланга – боевой строй пехоты в Греции.

Объяснять знающим людям, что такое корма и ют, думаю, не надо. Хотя нет, объясню. Читают ведь не только знающие.

Корма – задняя часть корпуса корабля (подводная и надводная).

Корпус – основная часть корабля, собственно, сам корабль и есть. Ну а теперь представим, что куда осело и как это возможно…

Ют – надстройка на корме. На иллюстрации ниже, зелененькая с окошечками надстройка и есть ют, всё, что ниже – корма. Юты не в корме, а над кормой, и не могут «любопытные» выбегать на «юты в корме». Попробуйте это проделать сами, хотя бы глядя на картинку. Теоретически. Ну как, получилось? А у Пикуля получилось… запросто.

«Великий» писатель» вкупе с такими перлами держит интригующий, небрежный тон, вкрапляет массу незначительных, но обязательно скандальных деталей.

Для тех, кто не знает: в 1946 году В. С. Пикуля вышвырнули из морского училища за то, что он умудрился