Майн Рид - Андрей Танасейчук

Понятно, что в задачу автора беллетризованной биографии писателя не может входить подробный и обстоятельный анализ причин начала войны, ее хода, основных этапов и финала, даже в том случае, если участие в этой войне стало поворотным пунктом в личной истории героя. Между тем противоборство между США и Мексикой в 1846–1848 годах действительно оказалось важнейшим событием в жизни Томаса Майн Рида, во многом предопределив не только его человеческую, но и литературную судьбу.

Хотя, в отличие от иных эпизодов своей жизни, Рид оставил воспоминания о своем участии в войне с Мексикой (он начал их писать незадолго до смерти, но не закончил), с сожалением приходится констатировать, что и в «военной биографии» Рида, так же как и в обстоятельствах его «гражданского» существования, факты тесно переплетены с вымыслом.

Если мы обратимся к существующим биографическим источникам, то столкнемся, например, с утверждением, что Рид отправился на войну и участвовал в ней в составе «1-го полка нью-йоркских добровольцев» (1st Regiment of New York Volunteers). Источником этой информации, безусловно, является сам писатель, поскольку в своих воспоминаниях он указал именно эту часть. Но обращение к архивам Армии США опровергает эти сведения. Во-первых, нетрудно установить, что офицер с фамилией «Рид» в списках полка не значится. Во-вторых, указанный полк формировался в мае — июле 1846 года, а в тот период Рида в Нью-Йорке не было и не могло быть. В-третьих, «1-й полк нью-йоркских добровольцев» не участвовал в осаде города Веракрус и в боях за Мехико (при взятии столицы Рид, как известно, был тяжело ранен), а воевал в Калифорнии. В-четвертых, его командиром был не полковник Уорд Б. Бернетт, как указывает Рид, а полковник Джонатан Стивенсон. Тем не менее, поскольку имя командира части известно, мы можем совершенно достоверно установить, в каком именно полку служил Рид. Его часть называлась «2-й полк нью-йоркских добровольцев» (2d Regiment of New York Volunteers). Имя будущего писателя числится, соответственно, и в списках личного состава полка. Таким образом, вносятся важные коррективы в биографию Рида. Опровергаются, по меньшей мере, два расхожих утверждения. Первое, что Рид «предложил свои услуги при первом же призыве добровольцев» — на самом деле, это был второй призыв (он осуществлялся в ноябре — декабре 1846 года), а в первый (объявленный в мае) был сформирован именно 1-й Нью-Йоркский полк. Следовательно, ложно и второе утверждение — о том, что «это был первый отряд, сформированный в Нью-Йорке для участия в Мексиканской войне».

Оба утверждения восходят к книге вдовы писателя. Отсюда они перекочевали и в различные биографические источники. Однако едва ли следует обвинять Элизабет Рид в намеренном искажении фактов. Источником информации для нее были воспоминания мужа о Мексиканской войне, которые он взялся писать в начале 1880-х годов — почти через 40 лет после событий. Естественно, что ей и в голову не могли прийти сомнения относительно их авторитетности. Но и Рид вряд ли сознательно стремился ввести кого-либо в заблуждение. Скорее всего, создавая на склоне дней свои военные воспоминания, он доверился памяти, а время исказило детали, проверять которые он не счел нужным.

Нет никаких сомнений в том, что на войну Рид отправился добровольно. Хотя в преддверии и в ходе войны в американском обществе были довольно сильны — особенно в демократических кругах, к которым по духу своему тяготел писатель, — антивоенные настроения, Рид принадлежал к тем, кто войну активно поддерживал. Тот опыт общения с мексиканцами, который он имел, внушил ему два стойких чувства: первое — любовь и восхищение простыми мексиканцами, второе — горячую ненависть и презрение к мексиканским властям. Откройте страницы любого из «мексиканских» романов писателя — «Белый вождь», «Тропа войны», «Банделеро», «Уединенное жилище» или «Американские партизаны», — и вы убедитесь, что эти чувства он сохранил и много лет спустя.

Он считал эту войну справедливой, поскольку был убежден в превосходстве американской модели государства и американского образа жизни и полагал, что американцы действительно способны принести свободу мексиканскому народу. Но важен был не только «идеологический», но и «личный» фактор. Будучи человеком невоенным и к тому же весьма романтически настроенным, он видел в этой войне только парадную сторону: превратившись в солдата, он получал уникальную возможность отличиться, совершить подвиг, прославиться. В возможность — почти неизбежность — собственного подвига он искренне верил. К тому же у него перед глазами был пример судьбы хорошо ему знакомого коммодора Эдвина Мура — Рид был уверен, что так же, как и знаменитый адмирал, он родился «под счастливой звездой» и ему просто нужно оказаться в нужное время в нужном месте. Таким местом и представлялась ему Мексиканская война: он совершит подвиг, прославится и обретет, наконец, подобающее общественное положение. Вот эта, в общем-то наивная вера (конечно, в совокупности с иными, упомянутыми выше мотивами) и привела молодого эмигранта, шотландца североирландского происхождения Томаса Майн Рида в ряды Армии США в ноябре 1846 года.