Каирская трилогия - Нагиб Махфуз

— О браке?! Ты ещё думаешь об этом после того, что произошло вчера ночью?!

Она проницательно ответила:

— Ты не понимаешь меня! Я больше не могу терпеть жизнь содержанки, во грехе. За этим меня ждёт лишь гибель. Такая женщина, как я, по-настоящему ценит семейную жизнь!

«Интересно, кто этот идиот?!.. В ансамбле она всегда считалась простой лютнисткой, а жизнь проститутки после тридцати — а ей скоро тридцать — заканчивается, и ничего, кроме порчи и гибели, её уже не ждёт. Так что замужество — её самая большая надежда. И этим разговором она намекает на брак?… До чего милая чертовка!.. Не стану отрицать, что хочу её, хочу изо всех сил, и мой позор тому свидетельство…»

— Ты его любишь?

Она как будто разозлилась:

— Если бы я его любила, то не была бы сейчас пленницей здесь!..

Грудь его затрясло от нежности, несмотря на некоторые сомнения в её правдивости. Да, даже если её сердце и не знало искренности, она явно проявляла склонность к нему:

— Мне никто, кроме тебя не нужен, Зануба. Ради тебя я совершил безумные вещи, не заботясь о последствиях. Ты моя, а я твой до скончания времён…

Наступило молчание. Она, казалось, с нетерпением ожидала большего. Но он не произнёс ни слова. Тогда она сказала:

— Мне следует порвать связь с тем человеком?.. Я не из тех, кто может общаться с двумя мужчинами…

— Кто он?

— Торговец из квартала у Цитадели. Его зовут Мухаммад Аль-Калали…

— Он женат?

— Да, и у него есть дети, однако он богат…

— Он обещал тебе жениться?

— Он подталкивает меня к этому, но я колеблюсь, так как его обстоятельства, то, что он является мужем и отцом… всё это предвещает проблемы…

Он терпел все эти хитрости и уловки ради её прекрасных глаз.

— Почему бы нам не вернуться к тому, что было раньше между нами?.. В любом случае, я не беден…

— Меня не интересуют твои деньги. Мне просто надоела жизнь во грехе!

— И что же тогда делать?

— Вот об этом и я спрашиваю…

— Поясни…

— Я уже сказала более, чем достаточно…

Какой неожиданный натиск. Да, это выглядит поначалу даже смешным, но он её хочет, и не может отказаться. После некоторого молчания он сказал:

— Не буду скрывать от тебя, что я решительно бегу от брака…

— Как и я — я тоже решительно бегу от греха…!

— Ты такой не была вчера вечером!

— У меня был муж почти что в руках. Но сегодня!!

— Немного гибкости, и мы пойдём друг другу навстречу. Но тебе нельзя упускать только одну вещь — сколько бы я ни оставался рядом с тобой, я не откажусь от тебя никогда…

Она с вызовом воскликнула:

— Твои прошлые приключения свидетельствуют о том, что ты говоришь правду…

Он серьёзным тоном, за которым скрывал свою слабость, сказал:

— Не заплатив цены, ничему не научишься…

— Слова больше не прельщают меня. Горе вам, мужчины!

«А вам, женщинам, разве нет?! О племянница Зубайды, помилуй меня», подумал он. «Пришла сюда после полуночи пьяная, а утром уже устала от жизни во грехе. Может она и себе говорит: если стала его второй женой проститутка, то почему бы и мне не стать третьей?! Какой же ты презренный и жалкий, Ясин. Ты забыл, какие неприятности ждут тебя снаружи? Пусть проблемы подождут, только не потеряй Занубу каким-нибудь неуместным словом, как уже потерял Мариам. Мариам?! Сейчас я искупил свой грех, Фахми». Он тихо сказал:

— Отношения между нами не должны прекратиться…

— Только ты сам можешь их прервать и возобновить…

— Мы должны часто встречаться и много чего обдумать…

— Что до меня, то мне нет никакой нужды снова думать!

— Или я смогу убедить тебя в собственной правоте, или ты убедишь меня в своей…

— Я никогда не соглашусь с твоим мнением…

Она вышла из комнаты, пряча от него улыбку, а он следил удивлённым взглядом за её слегка искривлённой спиной. Всё казалось ему странным. Но где же Мариам? Она в любом случае сама по себе, а вот его душе не отведать покоя и мира. Завтра же его будут допрашивать в Байн аль-Касрайн, а послезавтра уже в шариатском суде. Но в последние дни их жизнь была постоянной борьбой. Она даже сказала ему без обиняков: «Я ненавижу тебя и ненавижу жить с тобой».

«Я не создан для того, чтобы преуспеть в браке. Значит, и у деда моего была такая же жизнь? Как говорят, я больше всех в семье на него похож. Но несмотря на всё это, эта сумасшедшая хочет выйти за меня…»

28

Солнце возвещало о закате, когда господин Ахмад Абд Аль-Джавад пересёк деревянный мост, ведущий в плавучий дом. Он позволил в звонок, и через некоторое время ему открыла дверь Зануба в белом полупрозрачном платье, проявляющем все её красоты. Увидев его, она воскликнула:

— Добро пожаловать… Добро пожаловать. Скажи, чем ты был занят вчера? — и она засмеялась. — Представляю себе: ты пришёл, звонил в звонок без всякого результата, постоял некоторое время, а потом ушёл…, - тут она снова засмеялась, — и наверняка, у тебя самые ужасные подозрения. Скажи, что ты делал?

Несмотря на элегантный внешний вид и приятные духи, которыми он надушился, лицо его было мрачным, а в зрачках неподвижных глаз отражалось недовольство. Он спросил:

— Где ты была вчера?

Она прошла первая в гостиную, и он последовал за ней до середины комнаты, там где располагались