Двор и царствование Павла I. Портреты, воспоминания - Федор Головкин

Восшествие на престол императора Александра I вернуло ему свободу; он воспользовался ею, чтобы отныне вести жизнь космополита. Первые годы XIX века он прожил в Дрездене^[144], этом Эльдорадо отставных русских, где он вел знакомство с д’Антрэг и д’Армфельдом, а в особенности сблизился с Меттернихом. В 1804 г. мы его встречаем в Берлине, где он принимает участие в придворных увеселениях, устраиваемых по почину молодой и прекрасной королевы Луизы. В 1806 г. он снова туда возвратился с берегов Женевского озера, где он часто посещал замок Коппе. На сей раз он стал давать королеве советы по политическим делам, что крайне не понравилось при Дворе. Затем он поехал в Москву, но остался там не дальше заключения Тильзитского мира. После этого он поселился в Париже, где он занимал вначале красивую квартиру на улице Кастилион^[145], обставленную с роскошью, какая подобает русскому графу. Впоследствии он купил, в окрестностях Парижа, дачу, которую назвал «Монталлегр»^[146].

«Я пользовался большим успехом в обществе, что во Франции имеет такое решающее значение, — рассказывает граф Федор, — ибо, благодаря моим манерам, моим разговорам и даже моим недостаткам, я представлял из себя настоящего француза: одно лишь мое политическое ничтожество не соответствовало тем любезностям, которыми меня осыпали. Очутившись с самого начала среди лучшего общества, я походил на растение, разведенное в хорошие дни старины».

Где находился граф Федор Гаврилович в 1812 г., столь бурном для его родины? Он об этом не говорит ни в Воспоминаниях, ни в письмах. Но в Национальном Архиве имеется один документ, ясно доказывающий, что он за все время войны с Россией находился во Франции: 19-го июля 1811 г. он просит у Паскье, префекта полиции в Париже, разрешения уехать на минеральные воды, в Контрексвилль — по семейным обстоятельствам и для здоровья. «Будьте так любезны узнать у герцога Ровиго, хочет ли он подарить жизнь столь опасному врагу, как я, разрешив ему беседовать с бакалейщиками и фабрикантами из Нанси в таком важном месте, как Контрексвилль…» Несколько насмешливый тон этого прошения не препятствовал его успеху и на просьбу графа последовало разрешение. В марте 1813 г. он ее повторяет и проводит весну и лето в Швейцарии. Он встречается там то в Лозанне, то на даче, на прелестном маленьком островке при впадении реки Аар в Тунское озеро. В октябре 1813 г. мы его опять находим в Эпинэ, любимым и уважаемым членом кружка, принадлежащего к легитимистской аристократии.

Следующий год граф Федор выступил в неблагодарной роли дипломата-любителя^[147], но так как ему этим путем не удалось войти опять в милость к государю, он снова удалился в Лозанну. Однообразная жизнь, которую пришлось вести в скромной столице Ваатланда, ему, однако, скоро надоела и осенью 1816 г. он отправляется во Флоренцию^[148]. Столица Тосканы кишела тогда знатными иностранцами; в особенности там встречалось много русских. Среди этого космополитического общества граф Федор чувствует себя опять хорошо и встречается там со своим старым другом, князем Меттернихом. Отблеск славы, окружавшей тогда знаменитого государственного деятеля, падает также на графа Федора. В Лукке он наслаждается внимательным гостеприимством князя. Затем он его сопровождает в Ливорно, где знаменитый дипломат, который умел также быть большим проказником, представил его, в костюме простого туриста, Бразильской принцессе и ее сестре, императрице Марии Луизе, окруженным пышным Двором. Это был последний раз, что граф Федор блистал, веселился и веселил других. После своего возвращения в Лозанну, он ведет там уединенную и праздную жизнь^[149] «между развалинами старины и приготовлениями к будущности», — как он выражается в «Разных письмах, собранных в Швейцарии». Местрали в Вюльеране, Фрейденрейхи в Монна, фон Мюйдены в Лоазнне, Ноайль, Эйнары и Николай Шатлэн в Ролле составляют круг его ближайших друзей. Состояние его здоровья, уже расстроенного, ухудшается из года в год, и в 1823 г. кризис уносит его навсегда.

В обширном кругу своих знакомых граф Федор пользовался репутацией очень занимательного и приятного человека.

В дневнике княгини Меттерних^[150] мы читаем заметку от 4 по 10 декабря 1843 г.: «…В пятницу герцогиня Талейрин обедала у нас с Шуленбургом, обоими Гюгелями, Левенштейном, Зенффтом, возвратившимся из Мюнхена, и некоторыми другими кавалерами. Один из сих последних рассказал несколько анектодов о Головкине, которые очень рассмешили Клементия (князя Меттерниха), а герцогиня поделилась с нами случаями из его жизни, свидетельницей коих она была сама и которые являются единственными в своем роде».