Царь грозной Руси - Валерий Шамбаров

Между тем подрастал и государь Иван Васильевич. В 1536 г. он впервые отправился в длительную поездку — на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Ездил вместе с матерью, Телепневым, мамкой Челядниной, материнским и своим двором. В семилетнем возрасте, как водилось у венценосных особ, мамку должен был сменить «дядька»-воспитатель. И в 1537 г. в окружении Ивана появился Иван Федоров-Челяднин — племянник покойного мужа Аграфены [138]. Великий князь уже привык терпеливо высиживать на троне на торжественных приемах, говорил требуемые по протоколу слова. Появлялся перед народом во время выходов в храм. Жаловал отличившихся воевод. Хотя решения, конечно, принимал еще не он. Но в этом и не было нужды. Его мать была мудрой и умелой властительницей. За короткий срок правления она проявила себя не только в победной войне и в градостроительстве.

Она осуществила денежную реформу. Несмотря на объединение различных русских земель, по стране все еще ходили разные деньги — московские, новгородские, псковские. Это приводило к путанице, создавало благодатные условия для фальшивомонетчиков. В правление Елены все старые монеты было велено изъять из обращения, они переплавлялись и чеканились новые. На них изображался великий князь на коне с копьем в руке. Отсюда и пошло название «копейка». А за подделку денег вводились строжайшие кары.

Было обращено внимание и на несовершенство административной системы. Особенно много жалоб вызывало расследование уголовных преступлений. Наместники и волостели, назначенные на время, не знали местных жителей и условий, доверяли нечестным поручителям, лжесвидетелям, иногда арестовывали невиновных. Это открывало путь и для злоупотреблений. За взятку отпустил преступника на поруки — и попробуй докажи, что поручители не были «добрыми людьми». Да и вообще наместники и волостели не были заинтересованы в поиске виновных. По закону, в их пользу шла «вира», штраф за преступление. Поэтому они себя не утруждали, требовали от городской или сельской общины: выдавайте преступника или платите виру сами. Сперва правительство пыталось выйти из положения, посылая на места своих сыщиков. Но и это получалось неэффективно — сыщик не знал населения, особенностей жизни. И при Елене начала разрабатываться губная реформа [36], чтобы местные жители сами выбирали должностных лиц, которые будут расследовать преступления. Но в данном направлении правительница успела предпринять лишь первые эксперименты.

После войны государыня продолжила централизованный выкуп пленных у татар. Но она решила еще и увеличить население России другим путем — начала зазывать крестьян из литовских владений. Переселенцам предоставляли землю, различные льготы и поблажки, а приглашения распространялись через агентов, странников, купцов. Ранее уже отмечалось, что положение простонародья в Литве было отвратительным, и украинские, белорусские, русские крестьяне массами потекли оттуда в нашу страну. А на протесты и возмущение королевских дипломатов в Москве разводили руками — дескать, сами смотрите за своими людьми. Наши-то изменники к вам бегут, и вы их не выдаете. Так почему мы выдавать должны?

Когда дело касалось интересов государства и сына, Елена не останавливалась и перед крутыми мерами. Но встречающиеся у некоторых историков обвинения, будто она, сажая политических противников в тюрьмы, приказывала тайно убивать их [49], являются голословными и никакими доказательствами не подкреплены. Заговорщики Андрей Шуйский, Иван Бельский, Воротынские остались в заключении живыми и здоровыми, точно так же, как и Пронский, Хованский, Палецкий. Юрий Дмитровский преставился через три года после ареста, Михаил Глинский — через два. Если правительница хотела убить их, зачем было так долго ждать? Скорее, сказались естественные причины. Оба находились уже в солидном возрасте, а средневековая темница была далеко не курортом. И только Андрей Старицкий скончался через шесть месяцев заключения. Может быть, сказался стресс. Но не исключено, что ему действительно «помогли» уйти из жизни. Было ли это сделано по приказу Елены или Телепнева, остается лишь гадать. Но если так, то мятежника устранили исключительно вовремя…

Потому что 3 апреля 1538 г. умерла Елена Васильевна. Умерла совершенно внезапно. Ни один источник не сообщает о какой-либо болезни. А исследование ее останков однозначно установило причину смерти. Содержание мышьяка в них оказалось в 10 раз выше предельно допустимого уровня [69, 83, 84]. И это было не просто убийство. Это был хорошо спланированный переворот. Возглавляли его Василий Васильевич и Иван Васильевич Шуйские. Знатнейшие князья, занимавшие высшие места в Боярской думе. Все факты свидетельствуют о том, что смерти великой княгини уже ждали, заранее подготовились к ней.

Она скончалась «во втором часу дня» (время дня и ночи считали от восхода или заката солнца, т.е. она преставилась около восьми утра). И в тот же день ее похоронили! [49] Без обычных долгих церковных служб, великокняжеского погребального чина, без прощания народа, оплакивания! В погребении не участвовал даже митрополит! Это могло быть лишь в одном случае — заговорщики опасались его и не пустили, фактически взяли под арест. Правительницу России, мать государя поспешно вынесли из дворца и закопали! И явно избегали скоплений народа. Переворот был верхушечным, раз-два, и все кончено.

Оставался любимец государыни Иван Телепнев, но… их дуэт был силен только вместе, вдвоем. Без правительницы он не мог предпринять ничего. В Боярской Думе заправляли Шуйские, Телепнев далеко уступал им по роду. Его любили в армии, но он сам во время войны увлекся подвигами в передовом полку, а пост главнокомандующего легкомысленно уступил Василию Шуйскому! Который, конечно же, не преминул этим воспользоваться, укрепить свой авторитет среди дворян и детей боярских. К тому же, переворот застал Телепнева врасплох, он был оторван от своих верных рубак. Единственной опорой вчера еще могущественного воеводы остался ребенок, великий князь. Конюший укрылся в его покоях, старался утешить после смерти матери, но и сам видел в нем хоть какую-то защиту. Очевидно пытался связаться с друзьями, найти союзников. Но заговорщики перекрыли подходы к дворцу.

Шуйские наверняка подтянули в столицу своих сторонников, вооруженные дружины. И защиты маленького Ивана для любимцев его матери хватило лишь на несколько дней. Вероятно, задержка произошла из-за того, что организаторам переворота требовалось договориться с остальными боярами. Кого-то перетянуть на свою сторону, пообещав те или иные выгоды, кого-то припугнуть. А через неделю после смерти Елены победители бесцеремонно явились в покои великого князя и схватили Телепнева вместе с мамкой Аграфеной Челядниной.

Великий князь плакал, кричал, а на него не обращали внимания. Телепнева без суда бросили в темницу, и вот он-то умер очень быстро. Его уморили голодом. Аграфену постригли в монахини и сослали в далекий Каргополь. Но «дядька» Федоров-Челяднин не пострадал. Мало того, при новых правителях он возвысился. Только перестал быть «дядькой» при Иване. Впрочем, он приходился Аграфене родственником только по мужу, держался за нее до тех пор, пока она обеспечивала его карьеру. А Шуйские Федорова купили другими назначениями чтобы не путался под ногами возле великого князя.

Что ж, из всех этих событий мы можем четко понять, почему же покойный Андрей Старицкий так упорно и, на первый взгляд бессмысленно, отсиживался в своем уделе? Он ждал, пока сообщники в Москве сумеют выполнить свою задачу. И когда ему пришлось выступить преждевременно, его марш к Новгороду тоже был совсем не бессмысленным. Победить правительницу в гражданской войне было проблематично, но укрыться в неприступной цитадели и продержаться, пока отравят Елену — почему бы и нет? Если бы в апреле 1538 г. Андрей Старицкий остался жив, дальнейшее решалось автоматически. Он стал бы государем, а Иван сгинул бы вслед за матерью и приближенными. Однако Андрея уже не было. Чуть-чуть не дождался. Поэтому заговорщикам пришлось сохранить ребенка, чтобы править от его имени.