Хроники «Бычьего глаза» Том I. Часть 2 - Жорж Тушар-Лафосс

чернил, перо и листок бумаги. «В городе есть для этого особые лавки, отвечал нахально булочник: – обратитесь к ним и получите». Офицер отвечал, «что отказ сам по себе уже невежлив, но высказанный подобным образом, был просто груб». Едва он окончил это справедливое замечание, как булочник ударил его по лицу. Вы может быть, подумаете, что оскорбленный военный отвечал ударом шпаги, которым насквозь проколол своего противника? Ни чуть не бывало, капуцин не поступил бы иначе, как французский офицер. С раскрасневшейся щекой, расшатанными зубами он остановил двадцать мушкетов, которые прицелились в неосторожного булочника; громким голосом он приказал своим солдатам разойтись и оставался у двери булочной, пока они ушли до последнего. Эта черта невероятного почти хладнокровия нашла и сторонников и порицателей; число последних гораздо больше; но Белльфон, Лувуа и его величество находятся в числе первых: поручика произвели в капитаны. Городские старшины, арестовав булочника, выдали его оскорбленному головой. «Пусть он возвратится к своему семейству, отвечал последний: – я убежден, что он закажет и своим детям подражать подобной грубости». Слова достойные Сократа, но наш герой терпения может быть уверен, что потерял даром хороший пример.

Король возвратился из знаменитой своей кампании; теперь он помышляет о наградах. По-видимому, заслуги девицы Ла-Валльер в продолжении фландрской войны были блистательны, потому что она получает первую награду признательности государя. Владение Возежур превращено в герцогство-пэрство в пользу фаворитки и ее дочери.

При посредстве Швеции, мир был заключен в Бреде тремя отдельными договорами: 1) между Францией и Англией; 2) между Англией и Данией; 3) между Англией и Голландией.

Давали оперу трагедию Кино[59], под названием «Изис», для которой Люлли, написал музыку. Пьеса эта отличается блестящими стихами, что же касается до действия, то это тяжелая ткань из неправдоподобных эпизодов; в ней нет никакого интереса. Музыка представляет много красот, но мне кажется, что в ней больше искусства, нежели вдохновенья. При дворе составилась интрига против этого произведения, и эта интрига открыла другую… Маркиза Монтеспан собрала клику, потому что, как ей показалось, узнала себя в одном из. Действующих лиц Изис; а рвение и готовность наших молодых дворян помогать видам этой дамы доказывают, что она начинает нравиться королю. Несмотря на эту рождающуюся благосклонность, Людовик XIV не разделяет мнения своих придворных относительно произведения Кино и Люлли; напротив, он так им доволен, что приказал сделать постановление в совете, которое дозволяет знатному человеку петь в опере, извлекая выгоды из этой профессии и не унижая этим дворянства. Наш добрый парламент поспешил издать этот декрет; римский сенат поступил не лучше, когда серьезно обсуждал, под каким соусом приличнее есть рыбу Домициану.

«Сицилиец» – хорошенькая безделка Мольера, направленная против претенциозной манеры Бенсерада. Небольшая эта веселая и остроумная комедия доказывает, по крайней мере, изумительную плодовитость автора Тартюфа, которую дали наконец вполне, но в Шантильи у принца. Никогда еще ни одна пьеса не возбуждала столько критик и не заслуживала столько похвал. Это образцовое произведение; но образцовое произведение не право, когда задевает интересы сильных. Страшнее всего то, что ханжи с яростью соединились против этой комедии: невозможно доказать более ясным образом, что они узнали себя в лицемерах, на которых Мольер хотел наложить клеймо смешного… Гнев очень непоследователен, очень слеп…. Один священник в прошении, поданном королю, решил что автор Тартюфа достоин костра и в заключение осуждает его собственной властью. В ожидании наша знать спешит смотреть, пьесу и посылает к черту лишь тех, которые мешают ее представлению.

Глава XIV

Зимняя кампания. – Интриги Лувуа за принца из ненависти к Тюренну. – Завоевание Франш-Конте. – «Скупой» Мольера. – «Амфитрион» его же. – Бурдалу. – Аахенский договор. – Интриги Лондонского двора в Гаге. – Свирепый республиканец. – Провинция за удар по шляпе. – Госпожа Монтеспан фаворитка. – Тюренн принимает католичество. – Протоколы, изувеченного парламента. – «Тяжущиеся» Расина. – «Жорж-Данден» Мольера. – Анекдот по этому поводу. – Поведение короля с герцогиней Ла-Валльер; с госпожой Монтеспан. – Ла-Валльер возвращается в Шальо. – Тирания заступает место любви. – Ла-Валльер собственноручно украшает свою соперницу. – Клевета последней. – Маленькая собачка. – Портрет госпожи Монтеспан. – Смесь волокитства и ханжества. – Супружеская пощечина. – Юпитер, умеет позолотить пилюли. – Дозволение играть Тартюфа. – Долги принца. – Полки кредиторов. – Курвилль поправляет дело великого Конде. – В богатой Испании умирают с голоду. – Прелестные кастильянки. – Польский король Казимир. – Любезность и монастырское призвание. – Расин и Шаммеле. – «Британик» этого поэта. – Людовик XIV не танцует более в балетах; причина. – Большая Мадемуазель и граф Лозен. – Портрет этого вельможи. – Интрига, чтобы помешать его свадьбе с Мадемуазель. – Сцена по этому поводу. – Король соглашается на этот брак и тотчас же берет назад свое согласие. – Ярость графа. – Бурное объяснение с Людовиком XIV. – Горе Мадемуазель. – Начало фортуны незаконнорожденных детей короля. – Кандийский поход. – Вылазка против турок. – Кнут с серебряным кнутовищем. – Исчезновение наследства Бофора. – Пелиссон с хорошей стороны. – Введение кофе во Франции. – Указ о том, что морская торговля не унижает дворянства. – «Пурсоньяк» Мольера.

Молодежь наша, довольная и вознагражденная за прошлогодние подвиги, только и делала, что танцевала при Сен-Жермэнском дворе, или смеялась на комедиях Мольера, который, говорят, обещает нам несколько новых пьес. Вдруг король на прошлой неделе садится на коня, с принцем, герцогом Энгиенским и несколькими вельможами, и отправляется в Дижон, несмотря на снег и гололедицу. Через несколько дней после этого все французское дворянство следует по той же дороге, и все узнают, что Людовик XIV собирается завоевать Франш-Конте, несмотря на зимнее время… До сих пор тайна сохранялась, словно какой-нибудь заговор; даже самая любовь не выказала нескромности. Эти бедные испанцы не ожидали подобного визита среди зимы. На этот раз Лувуа удалось оживить лавровый стебель великого Конде, который должен быть главнокомандующим в этой войне под начальством короля. Но этот выбор не есть следствие воздаяния за блистательную храбрость победителя, при Нордлингене; министр удовлетворяет здесь свою личную ненависть к Тюренну. Король тем охотнее утвердил этот выбор, что мысль и завоевание Франш-Конте принадлежит Конде. Принц этот, управляя Бургундией, видел слабое положение испанцев Франш-Конте и решился, если только Людовик XIV одобрит его виды, овладеть этой областью, несмотря на суровую пору года, и употребив на это столько же времени, сколько Тюренн употребил для завоевания Фландрии летом. Зависть, служившая душой этого проекта, была зависть героя; Лувуа помогал ей посредством интриг царедворца.

Король, подобно Цезарю, пришел, увидел, победил, и лилии развеваются над укреплениями Франш-Конте. После двухдневной осады принц вступил в Безансон, который попросил единственного условия – сохранения плащаницы. Герцог Люксембургский также без особых препятствий проник в Салин; Доль в свою очередь не слишком сопротивлялся королю, который и овладел им лично.