Мистика русского православия - Роман Багдасаров

А* * <Д««Л«6 Mift/vt* ТС «Л*# н&хл*б

*<$<п*м/+к^гпл4**4у>/' Л

у > ^J; /гм

H(jdKA orn/LAA А Ц* U/V*tfX* й V

И I г <) <:

*^«0* ДЬкам*м^т <Д

< f>4 п Ад** * * ^ т-лц#г ел >

Н’^Ъ^сспля. н/* и А*** н» tTk^a

k у J ? /Г

> **#С*П^гЛА*мСД U£*i#<*

*С*£&П н/д *^<ал

а. у

**r*6V4-A<

>Г® * ‘ *

м#плс ис^тсггсддедедмЧ Ь<т.4.*л*

е

1ди>4<* <дгч

С*

сД*«

Начало утвержденной грамоты об избрании на царство Бориса Годунова. Соль-Вычегодский список. Начачо XVII в.

Российская национальная библиотека

184 _

В 1591 году Борис едва ли помышлял о престоле, его вполне удовлетворяли положение временного правителя и статус сестры. В 1598-м выбора не осталось. Центростремительная сила прижимала Годунова к кормилу государственности: он должен был подхватить его либо прощаться с жизнью — соперники проглотили бы его с потрохами.

Духовенство приняло сторону правителя, стрельцами командовали надёжные люди, но в момент междуцарствия это не служило стопроцентной гарантией. Можно было опираться на страну в целом. И патриарх Иов благословил беспрецедентный шаг — созыв Земского собора. До Собора 1598 года царей в России не выбирали, поэтому сказать, что процедура была не отработана — ничего не сказать. Пропорционально представить сословия оказалось тяжелейшей проблемой, её усугубили клановые разборки. Однако несмотря ни на что в столице развернулась открытая избирательная кампания, где применяли не ножи, а лозунги и манифестации. Пардон, крестные ходы.

В перипетиях Собора сегодня сложно разобраться, но оспорить поддержку Годунова большинством населения сложней вдвойне. На улицах кричали «Да здравствует Борис Фёдорович», а не «Фёдор Никитич» (Романов) или «Василий Иванович» (Шуйский). Годунов стал первым всенародно избранным — и уже за это его следует чтить. Был ли он счастлив? Да. Но к радости примешивалась тоска. Перед наречением на царство Борис вышел на паперть и, обернув платком шею, подал знак, что скорей удавится, чем примет корону.

Если бы…

Символ правления Годунова — Царь-колокол, отлитый при нём, но так и не звонивший толком. Что произошло бы с Россией, доведи Борис Фёдорович свои старты до финиша?

Прежде всего изменилась бы архитектура городов и их количество. При Годунове везде ширилось «строенье, каково николи не бывало». «Году-новский стиль» — это и Астраханский кремль, и 38-башенное «ожерелье» смоленских стен, спроектированных Федором Конем. Лобное место, надстройка Ивана Великого — лишь части прерванной реконструкции Кремля. Место скромного Успенского храма должно было занять гигант-

Укрепление каменной стены Смоленска горожанами в 1595 г. Гравюра. 1773. РГВИА

186 _

ское «Святая святых». Там Годунов задумал положить центральную святыню Московского царства — плиту Гроба Господня, для которой была изготовлена золотая плащаница, раскуроченная во время Смуты.

Годунов провёл в Москву водопровод, оснащённый насосом. Разработал образовательный проект, привлекая лучших учёных, санкционировав открытие немецкой школы, а наших «робяток» посылая учиться в Любек, Сорбонну, Оксфорд. Царь Борис сделал всё от него зависящее, чтобы развить морскую торговлю даже при неблагоприятных условиях. Если бы он дожил до их улучшения, в России были бы представлены все крупнейшие компании. Сын Бориса, Фёдор, при помощи иностранных консультантов начертил первую карту России. Вплоть до Петра она оставалось единственной, напечатанной в стране. Сходство с Петром даже в брадобритии, которое пропагандировал Годунов. Всё произошло бы раньше на столетие и без эксцессов.

Но между Петром и Борисом водораздел: разница в сознании. Стремясь к прогрессу, Годунов оставался носителем архаичной, тяготеющей к магизму ментальности. В текст присяги, который ему приносили, была включена длинная клятва не покушаться на царскую семью никоими чарами.

Предохраняясь от колдовства, Борис проглядел реальную опасность: рост криминальной пены — казаков, беглых, разорившихся воинов — на окраинах России. Именно эти слои после смерти Годунова 13 апреля 1605 года, привели к власти Лжедмитрия. В столице их с самого начала под держивали Романовы, старые хозяева Отрепьева.

Правда, это уже совсем другая тема и весьма щекотливое расследование.

ПУГУ!

Запорожское рыцарство XVI–XVIII веков

— Лугу! Лугу!

— Кто там?

— Козак з лугу!

— Аз якого лугу?..

Насколько бы разнообразные оценки ни давались запорожскому казачеству, в одном они, безусловно, сходятся: более двух столетий (с середины XVI века до 1775 года) в низовьях Днепра действовала

— 187

регулярная военная организация, с независимой политикой которой приходилось считаться соседним странам — Польше, России, Австрии, Крыму, Турции, Литве и Молдавии. Однако вопрос о том, следует ли считать Запорожский Кош рыцарским орденом, до сих пор не выяснен. Отчасти потому, что историки, отвечавшие на него утвердительно, так и не смогли решить проблему происхождения Сичи и целей её создания, не завершили сравнительный анализ устройства, внутреннего быта, этики и религиозности «преславного Войска» и эталонных для Западной Европы воинских братств. С другой стороны, авторы, пытавшиеся увидеть за низовыми⁵¹ рыцарями нечто иное: будь то древнее украинское сословие, отдельный этнос, беглых крестьян, «трудовое казачество» или даже «мусульманский феодализм», — вынуждены были так или иначе игнорировать факт, что ядро Запорожья носило все признаки воинско-монашеского братства.

Указанный пробел влияет на представление о традиционных мужских союзах восточных славян, о таких, с первого взгляда, разноплановых явлениях, как казачество в целом, вольные промысловые артели, гайдамацкие и разбойничьи братства. Предпринявший попытку сопоставить литературные источники по взятию Сибири и хроники Конкисты, В.Б. Земсков отмечает: «Русь не знала рыцарства в европейском значении этого понятия, инициатива открытия и завоевания Сибири принадлежала не центровому, а маргинальному в социальном и культурном отношении сословию — казацкой вольнице». Закономерно противопоставляя государственное устройство Польши и Московии казацкой вольнице, а вольницу — европейскому рыцарству, мы забываем сделать следующий шаг и упомянуть о том, что западное рыцарство, представляя собой жёсткую иерархическую структуру, тем не менее находилось в неснимаемой оппозиции к королевским дворам и папской курии.