Русская Африка - Николай Николаев

В 1815 г. на Венском конгрессе европейские державы решили силой оружия положить конец действиям корсаров. Исполнить это решение было поручено Англии. В мае 1816 г. в Петербурге получили сообщение о выходе эскадры адмирала Эксмаута в море к берегам Алжира. В мае-июне начались военные действия англичан против Алжира и Туниса. Эти события широко комментировались в отечественной прессе того времени.

Беи Туниса и Триполи подчинились требованиям Эксмаута, выдали пленных христиан и дали обещание запретить пиратство.

Алжирский бей ответил отказом. Он обратился за военной помощью к Турции. Пока Порта раздумывала, посылать ли ей свою эскадру, Эксмаут подверг бомбардировке Алжир, чем вынудил бея подписать договор, в силу которого воспрещалось пиратство, уничтожалось рабство христиан и даровалась свобода всем пленным.

Но, как утверждали европейцы, пиратские действия продолжались и в последующие годы, что послужило одним из предлогов для организации французским правительством экспедиции против Алжира. В 1830 г. французская армия высадилась на алжирском побережье и захватила Алжир.

Для России захват Алжира Францией означал дальнейшее осложнение в развитии связей с Северной Африкой. В начале 90-х годов XVTII в. внутреннее положение в Марокко изменилось. В 1790 г. закончилось царствование султана Сиди Мухаммеда бен Абдаллаха. В 1790–1791 гг. усилились феодально-племенные междоусобицы, что приводило к беспорядку, грабежам, разорению, интригам, анархии среди племен. О внутренних событиях в стране подробно сообщалось в Петербург русским консулом в Гибралтаре Я. Симпсоном в донесениях за декабрь 1791 — июнь 1792 гг. В 1792 г. на престол взошел сын Сиди Мухаммеда бен Абдаллаха Мулай Слиман, правивший с 1792 по 1822 г. Новый султан, не в пример своему отцу, не проводил активной внешней политики. Пытаясь покончить с феодальной раздробленностью и отстоять независимость страны, он предпринимал попытки изолировать Марокко от внешнего мира. В период его пребывания у власти пришла в упадок торговля, ухудшилось финансовое состояние страны.

17/29 марта 1816 г. посол России в Лондоне X. А. Ливен направил в МИД пространную записку о целесообразности установления прямых русско-марокканских отношений и учреждения в Марокко российского генерального консульства. Автором записки являлся некий X. Кэйхилл, проживший 11 лет в Марокко, знавший местный диалект, а также государственных деятелей страны и утверждавший, что султан желает установить отношения с Россией. В сопроводительной депеше Х. А. Ливен писал, что, по его мнению, «изложенный в записке проект представляет значительный интерес для нашего департамента коммерции и заслуживает того, чтобы его довели до сведения правительства» его высочества императора. Предложение Х. А. Ливена вызвало интерес, о нем докладывали Александру I, но дальнейшего хода оно не имело. В письме Х. А. Ливену от 23 марта 1816 г. К. В. Нессельроде по согласованию с императором подчеркивал: «Швеция имела договоры с берберами и соглашалась платить им дань. Россия не согласилась и никогда не согласится на это, считая подобную уступку ниже достоинства великой державы». Наконец, в ответе на депешу Х. А. Ливена 12/24 августа 1816 г. К. В. Нессельроде отмечал: «…при таком положении император не может установить прямые связи с Марокко».

Пройдут годы, и русские дипломаты сделают вывод о том, что в 1830 г., в период начала колонизации Алжира, в сущности, на повестку дня международной жизни встал марокканский вопрос. Его основное содержание — соперничество между европейскими державами, прежде всего между Англией, Францией и Испанией, в завоевании Марокко.

Впоследствии история русско-марокканских связей в XVIII в. несколько раз напоминала о себе.

Любопытно, что екатерининский генерал A.B. Пущин, двоюродный дед И. И. Пущина, декабриста и друга A.C. Пушкина, имел среди всех своих регалий марокканские. Он не помнил, за что их получил, писал советский историк Н. Эйдельман, но очень гордился этими редкими в России наградами.

В 1907 г., когда Марокко оказалось на грани финансового банкротства, в казне не оказалось денег и нечем было платить жалованье солдатам, султан Мулай Абд аль-Азиз поручил слугам продать свою личную коллекцию монет. Русский поверенный в делах в Танжере писал тогда, что в ней имелись испанские дублоны 1808 г., всевозможные золотые монеты и даже… неизвестно каким образом очутившиеся несколько екатерининских золотых пятирублевого достоинства 1767 г.». Мы же видим в этом упоминание и подтверждение событий XVIII в., связанных с установлением дружественных связей между россиянами и марокканцами, символ нашей давней дружбы.

* * *

В любой истории прежде всего ценны и важны люди. Вот и в этом случае нужно обратиться к конкретным героям.

История русско-марокканских отношений немыслима без имени Александра Михайловича Горчакова (1798–1883), государственного канцлера и министра иностранных дел России. Того князя Горчакова, который был товарищем A.C. Пушкина по Царскосельскому лицею.

В бытность поверенным в делах России во Флоренции, А. М. Горчакова интересовала проблема средиземноморской политики России. Занимаясь вопросом обеспечения «национальных интересов торговли России в бассейне Средиземного моря», Горчаков обратил внимание МИД на выгоды от налаживания отношений и торговли в Марокко. Россия получила бы возможность опередить другие европейские державы и утвердиться на западной оконечности Магриба, у входа в Гибралтарский пролив.

^{Александр Михайлович Горчаков, видный российский дипломат и государственный деятель, канцлер, светлейший князь, кавалер ордена Святого апостола Андрея Первозванного}

В ту пору при флорентийском дворе находился Якоб Грабер де Эмсо, зять шведского посланника в Сардинии. В течение 15 лет он занимал пост консула Швеции в Триполитании, Леванте, Танжере. Грабер де Эмсо был широко образованным человеком, членом многих академий и научных обществ Европы. Его перу принадлежала книга «Скандинавия, отмщенная за обвинение ее в причастности к появлению варваров, сокрушивших Римскую империю», очерки об истории, политике и экономике средиземноморских стран. Книга о Скандинавии Грабера де Эмсо, присланная А. М. Горчаковым царю, была передана в библиотеку Азиатского департамента Коллегии иностранных дел России, в фондах которой, составляющих ныне один из отделов Центральной научной библиотеки МИД СССР, сохранилась и поныне.

В беседах с Грабером де Эмсо А. М. Горчаков неоднократно затрагивал проблему налаживания русско-марокканских связей. Установление отношений с Марокканским султанатом шведский дипломат считал необходимым условием будущего активного участия России в средиземноморской торговле.

Горчаков приложил к донесению составленную Грабером де Эмсо записку под названием «О необходимости и выгоде заключения мирного договора между Россией и Марокко, а также учреждения российского императорского консульства в Танжере».

Это объемистый, почти в 70 страниц, текст на французском языке, написанный стремительным неразборчивым почерком, мало похожим на каллиграфический почерк писаря.