Морские титаны - Александр Калантаев

Большую активность проявили и черноморцы — флот проводил операцию по блокированию угольного района Зонгулдака. Для прикрытия легкого крейсера «Гебен» и вышел из Босфора. Приняв пленных с «Атоса», линейный крейсер с важной персоной на борту двинулся обратно. Уже были видны входные буи и сторожевые суда пролива, когда под днищем гиганта рванула мина. Толчок едва не сбил всех с ног, и тут корабль наполз (иначе не скажешь) на второй смертоносный снаряд. Причем обе мины взорвались в носовой части «Гебе- на» по разным бортам, проделав две здоровенные пробоины общей площадью более 100 квадратных метров. Крейсер сразу же принял 600 тонн воды, и лишь переборки предотвратили дальнейшее поступление ее внутрь корпуса Заметно осев носом, корабль потащился к Константинополю.

Фон дер Гольц был огорчен, Сушон взбешен — в турецкой гавани не было сухого дока для заделки пробоины подобных размеров. Виновниками этого удручающего события, происшедшего 26 декабря 1914 года, стали русские минные заградители «Константин» и «Георгий». Теперь мины станут неотъемлемым спутником «разрушителя империй». А пока корабль решили латать. Одна проблема — как? За время обсуждения этого вопроса русские мины преподнесли еще один подарок — 2 января на этом же минном заграждении подорвался турецкий линейный заградитель «Берк».

Так как подрыв «Гебена» произошел на глазах моряков сторожевого охранения, да и высокопоставленный гость из Берлина с его офицерами штаба скрытностью не отличались, факт тяжелого повреждения корабля утаить не удалось. Причем не от русских. Последние как раз некоторое время оставались в полном неведении. Впрочем, к этому мы еще вернемся. А пока в Константинополе началась паника. Народ толпами хлынул к морю. Слух о том что «Явуз Султан Селим» погиб, липким страхом начал заползать в души османов. Корабль, так некстати ввергнувший и без того обездоленную страну в мировой конфликт, успел стать и символом военного могущества, и гордостью нации. Сушон, понимая, какой эффект могут вызвать слухи о катастрофе, приказал отшвартовать «Гебен» на виду султанского дворца — с видом на Сераль. Издали, с пробоинами, прикрытыми пластырем (брезент, накрывающий пробоину с внешней стороны борта), корабль выглядел абсолютно целым и боеспособным И конечно, контр–адмирал развил бурную деятельность по спасению своего флагмана.

Ремонтировать линейный крейсер решили с помощью кессона, подводимого к пробоинам (так же как и броненосцы Порт–Артурской эскадры после нападения японцев в 1904 году). Сушон испытывал немалые трудности с ремонтом корабля. Благо еще, что разветвленная сеть железных дорог позволила доставить из Германии через Австрию нужные материалы и специалистов. Ремонт длился целых четыре месяца, и здесь многие историки склоняются к версии об упущенном шансе русских. Якобы «выход из строя «Гебена» мог бы существенно изменить всю обстановку на Черном море», но русская агентура докладывала о совершенно исправном корабле. Ну разумеется, ведь немецкий корабль был «ужасом для черноморцев» и полностью парализовал их действия.

Согласиться с этим трудно. Думается, подрыв тайной для русского командования не был. Крейсер долгое время стоял на одном месте, да и скрыть факт постановки кессона длиной 17 метров и глубиной 10 просто невозможно, даже если разворачивать корабль поврежденной стороной от берега. Достаточно иметь хороший бинокль и знакомых владельцев небольших лодок, снующих через Босфор сотнями. И не обязательно турок, а например армян или греков, симпатизирующих русским.

По большому счету вынужденный простой немецкого гиганта стратегически ничего не менял! Если заглянуть в хронологию войны на Черном море в этот период, то можно увидеть, что севастопольцы занимались своей обычной боевой рутинной работой: обстреливали Зонгулдак; с 28 марта начали методичные бомбардировки босфорских входных укреплений; пресекали турецкую морскую торговлю и, конечно, весьма успешно обеспечивали фронт Кавказкой армии. Деятельность флота России не прерывалась и с окончанием ремонта «Гебена». Встречи с ним русские моряки не искали, но после боя у мыса Сарыч «должный пиетет» перед противником у них прошел, а посему и к новому бою они были готовы. Вскоре такой момент вновь настанет.

Работы затянулись до 1 мая, но еще в апреле не на шутку разошедшиеся русские вынудили «Гебен» выйти в море. Турецкая морская торговля была близка к коллапсу. Порта потеряла более трети своих торговых судов. Вездесущие русские эсминцы топили даже парусные шхуны и мотоботы. Где уж там «поставить Россию на колени», если 9 ноября 1916 года контр–адмирал Сушон откровенно доложил министру Энвер- паше, что флот больше не может гарантировать доставку угля морем.

Германский корсар затребовал у Берлина переброски на Черное море пары подводных лодок. Моргенштаб отказал и туркам пришлось строить новые железные дороги для подвоза топлива в Константинополь по суше. Это, к слову, о результатах действий того человека, что еще два года тому назад обещал: «Я раздавлю Черноморский флот». Теперь вернемся к событиям более ранним. К началу 1915 года наконец прозрели в Лондоне. Запад зависел от торговли с Россией не меньше, чем сама Россия от Запада, И если русской армии не хватало вооружения, то союзники остро нуждались в продовольствии. В черноморских портах скопилось к концу 1914 года более 350 000 тонн грузов для французов и англичан. Фишер и Черчилль решили проблему со свойственной этой парочке категоричностью и долей авантюризма. Собрав старые броненосцы, союзники решают прорвать Дарданеллы с моря, разметав огнем тяжелых орудий турецкие укрепления и прорвавшись к Константинополю.

Зараженные оптимизмом французские и британские моряки взялись за дело решительно. Союзники пригнали в Эгейское море армаду броненосцев и даже два новейших корабля: линейный крейсер «Инфлексибл» и супердредноут «Куин Элизабет», вооруженный невероятными для того времени орудиями калибра 380 мм.

18 марта 1915 года союзный англо–французский флот пошел на прорыв! Командовал операцией адмирал де Робек. В Константинополе царили паника и хаос — город готовился к капитуляции. Сдали нервы даже у хладнокровного немецкого посла Вангенгайма — он переносил часть документации в американскую миссию. Энвер был близок к истерике. Талаат на время исчез. А что же «Гебен»? Да ничего! «Явуз Султан Селим» даже не высовывался. И дело не только в ремонте. Теперь корабль оказывался между молотом и наковальней—с востока его давили русские, с запада союзники. Шансов уцелеть, столкнувшись с «Куин Элизабет» в бою, у «разрушителя империй» не было, и Сушон понимал это как никто другой.

Что же касается британцев, то вопрос о «Гебене» даже не обсуждался в Адмиралтействе. Два новейших корабля были посланы на «обкатку», а не на поединок с немецко–турецким героем. И это лишний раз доказывает, что в контексте общей стратегии германский линейный крейсер ничего не менял. Ни по ту сторону Проливов, ни по другую. Он лишь «цементировал» разношерстный турецкий флот и являлся идеальным подспорьем для решения тактических задач.

Несмотря на острое желание овладеть Константинополем и прорубить коридор к русским, союзников постигла неудача Недостаток тральщиков и упорство турецких солдат, окопавшихся в укреплениях, созданных под чутким контролем неутомимого Лимана фон Сандерса, решили исход дела Корабли сравнивали укрепления с землей, но уже на следующий день турки воздвигали их вновь, откапывая орудия и продолжая наносить врагу невосполнимый урон. Эта битва меньше всего походила на бомбардировку Александрии в 1882 году! Но самым страшным оружием оказались мины. Потери понесли и французы и англичане. В облаке страшного взрыва за секунду исчез броненосец «Буве», позднее погиб британский «Оушен»…