Троцкий и заговор в Красной Ставке - Сергей Войтиков

И после VIII Съезда РКП(б) В.И. Ленин продолжал активно вмешиваться в военные вопросы. Так, 28 апреля Л.Д. Троцкого как следует пнули на заседании Политбюро, рассмотревшем вопрос «о выполнении резолюций партийного съезда о реорганизации Всероссийского главного штаба и др. организаций Военного комиссариата»^[395]. Ильич твердо держал руку на пульсе военного ведомства.

Дело о заговоре в Полевом штабе развернулось как раз в тот момент, когда своего апогея достигли разногласия Троцкого по поводу «защиты Петрограда» с Центральным комитетом (так сформулировал в «Моей жизни» Троцкий), а в частности — выясняется из послания председателя РВСР большевистскому ЦК — с самим Лениным^[396]. По выражению Троцкого, «в технической и оперативной областях я видел свою задачу прежде всего в том, чтобы поставить надлежащих людей на надлежащее место и дать им проявить себя. Политическая и организационная работа моя по созданию армии целиком сливалась с работой партии»^[397]. Ленин, вероятно, видел свою задачу так же — ему нужны были преданный человек в РВСР из авторитетных партийных «бонз», удельный вес которого в партии будет не меньше, чем у Троцкого, и Главком, который будет проводить нужный Ленину стратегический план. Такими людьми могли стать С.И. Гусев и С.С. Каменев. Ленин знал, что они сработались на Восточном фронте и что за Каменевым стоит небольшая группировка военных, лично ему преданная и подконтрольная Гусеву^[398]; свою роль должно было сыграть и то обстоятельство, что Гусев ненавидел Троцкого и Вацетиса и еще в декабре 1918 г. критиковал Реввоенсовет Республики как абсолютно недееспособный орган^[399].

Троцкий 24 мая фактически отписал в ЦК, что такое назначение нецелесообразно^[400]. В данных условиях и пригодился доклад Антонова: Ленин достал «джокер»…

Раскручивать дело «Ставка» начало Серпуховское Особое отделение ВЧК — по сути, «карманная» контрразведка Семена Аралова. Ее начальник А. Волков представлял из себя партийного работника, плохо представлявшего себе технику контрразведывательного обеспечения. Настолько плохо, что однажды даже засветил своих агентов на совершенно ненужной работе^[401]. 14 апреля запаниковал Аралов, отправив ориентировочно Кедрову записку, в которой заявил о возможности нападения на Ставку агентов белогвардейцев и просил усилить охрану штаба^[402]. В это время поводы для беспокойства появились: имел место наплыв в Серпухов иностранцев и «довольно сомнительных лиц», которых было вполне естественно заподозрить в шпионаже — по крайней мере, в пользу Антанты. А 15 мая Волков застращал Семена Ивановича подозрениями о готовящемся на него покушении. Кроме того, предложил установить наблюдение за помощником коменданта Полевого штаба А.А. Стадлером (имевшим в Казани, по сведениям, связь с подозреваемым в шпионаже Гофштадом), начальником службы связи Полевого штаба генштабистом А.П. Медведевым и его помощником. При этом еще в 1918 г. руководитель советской контрразведки Макс Тракман докладывал Аралову, что один из наиболее ответственных постов в Полевом штабе (начальника Службы связи) «находится в руках Медведева — человека, не внушающего доверия с точки зрения Советской власти»^[403].

Уже 3 мая зав. Серпуховского Особого отделения ВЧК А. Волков донес С.И. Аралову об аресте начальника общего отделения Оперативного отдела Полевого штаба И.Д. Моденова и отправке его в Москву в распоряжение М.С. Кедрова^[404].