Брачные союзы Дома Романовых - Александр Манько

Братья Разумовские при жизни пользовались общественным сочувствием, являлись для народа любимыми вельможа ми XVIII столетия. Их отличали хлебосольство, простота, и они любили и защищали все отечественное, не чуждались просвещения.

Граф Алексей Григорьевич Разумовский умер в 1771 году, на 62-м году жизни, бездетным, и все его движимое и недвижимое имущество ^[46] перешло к младшему брату, графу гетману Кириллу Григорьевичу, по богатству с которым никто в России не мог соперничать. Английский путешественник Кокс, посетивший Россию в 1778 году, писал, что принадлежавшее графу Кириллу Разумовскому село Петровское под Москвой больше походило на город, нежели на загородное поместье. Оно состояло из 40–50 каменных и деревянных домов, здесь находились телохранители бывшего гетмана, множество слуг, а также оркестр. Роскошная обстановка в доме графа поразила англичанина, хотя он достаточно насмотрелся на великолепную жизнь своих вельмож.

Выдав дочерей замуж и женив сына на самой богатой и знатной в то время невесте, графине Варваре Шереметевой, граф переехал на постоянное жительство в Малороссию, куда его всегда влекло.

В селе Яготине он построил великолепный дом с шестью павильонами, а в селе Бакланы — дом наподобие вилл, находившихся в окрестностях Рима. Постоянным местопребыванием стал любимый им Батурин, где он также с необыкновенной роскошью отделал каменный дом, прежнюю резиденцию малороссийских гетманов. Здесь же Кирилл Григорьевич скончался 9 января 1803 года. Его прямое потомство угасло в третьем поколении.

Что же касается остальных фаворитов при дворе Елизаветы Петровны, то в ее царствование в сфере высшего управления определились три периода их наибольшего влияния. В первом, с 25 ноября 1741 года и до 1745 года, монопольным было влияние лейб-медика, французского дворянина Иоганна-Германа Лестока. Независимо от этого, наибольшее влияние в государственных делах имел граф Алексей Бестужев Рюмин, воспитанный в Англии, человек умный и образованный, по мнению большинства современников, ловко ведущий придворные интриги. По их же высказываниям, вице-канцлера и позже канцлера отличали гордость, мстительность и корыстолюбие. Главная интрига этого периода заключалась в противоборстве Бестужева-Рюмина с Лестоком: если первый был благосклонен к Венскому и Лондонскому дворам, то второй являлся приверженцем Франции.

Как результат придворных интриг в первые годы царствования Елизаветы Петровны возникло мрачное дело Лопухиных. Наталья Федоровна Лопухина, жена генерал-поручика, была известна своей выдающейся красотой и образованностью. Современники утверждали, что при Анне Иоанновне на придворных балах она затмевала царевну Елизавету Петровну и что это соперничество вызвало вражду к Лопухиной. Последняя в то время была дружна с Анной Гавриловной Бестужевой-Рюминой, урожденной Головкиной, женой брата вице-канцлера.

Наталья Лопухина, бывшая в связи с находившимся в ссылке опальным Левенвольдом, послала ему поклон с одним офицером, сказав при этом, чтобы он не падал духом и надеялся на лучшие времена. А Бестужева-Рюмина послала поклон брату, графу Головкину, также сосланному по делу Остермана и Миниха. И Лопухина, и Бестужева-Рюмина были знакомы с маркизом Ботта, австрийским посланником в России. Ботта в одной из придворных бесед высказал предположение, что династия Брауншвейгская вскоре вновь воцарится на российском престоле. Эта пустая болтовня дала повод Лестоку сочинить историю о несуществующем заговоре, посредством которой он хотел нанести удар вице-канцлеру Бестужеву-Рюмину, — защитнику австрийского союза.

К следствию в Тайной канцелярии было привлечено восемь человек, к которым применили пытку. От людей, которые не скрывали сочувствия к сосланным, весьма легко было добиться признания в дерзких речах против императрицы и в порицании ее личной жизни. Приговор осужденным был суров: Лопухину с мужем и сыном, вырезав языки, колесовать. Елизавета Петровна отменила смертную казнь: она сохранила вырезание языков и добавила битье кнутом, другим участникам дела — только битье кнутом. В манифесте, в котором Россия извещалась о деле Лопухиных, вновь говорилось о незаконности царствования Иоанна VI Антоновича. В конечном итоге задуманная интрига не дала ожидаемых результатов — низвержения Бестужева-Рюмина. Его значение еще больше укрепилось.

Напряженный поединок сугубо политического характера в конечном итоге завершился победой канцлера императрицы над лейб-медиком. Бестужев-Рюмин дешифровал письма французского посланника Шетарди, друга И. Г. Лестока, и обнаружил в них резкие высказывания в адрес Елизаветы Петровны. Шетарди был арестован и выслан из России, а Лесток в ноябре 1748 года был также взят под арест, допрашивался в Тайной канцелярии и затем был отправлен в ссылку. В победе Бестужева-Рюмина весомой оказалась поддержка графа Алексея Разумовского, с которым канцлер находился в родственных отношениях ^[47].

Второй период, продолжавшийся до 1751 года, был отмечен безраздельным влиянием графа А. П. Бестужева-Рюмина. И тем не менее собственные интриги канцлера явились причиной его падения. Когда в столице получили известие о победе фельдмаршала С. Ф. Апраксина над прусской армией Фридриха II 19(30) августа 1757 года при Грос-Егерсдорфе, русская императрица была очень больна. Канцлер, полагая, что кончина ее неминуема в ближайшее время, предложил С. Ф. Апраксину поспешить с возвращением армии в Россию. Но Елизавета Петровна выздоровела, и поспешность Бестужева-Рюмина обратилась в его собственную гибель. Его лишили всех чинов и знаков отличия, приговорили к смертной казни, которую императрица заменила ссылкой.

Третий период, самый продолжительный, был отмечен торжествующей гегемонией братьев Шуваловых: Александра II Петра Ивановичей, а также их двоюродного брата Ивана Ивановича. Помимо Алексея Разумовского в наибольшей милости у императрицы Елизаветы Петровны среди ее из бранников-фаворитов был Иван Иванович Шувалов, отец которого служил Петру I и получил знаки отличия лично от него. Иван Иванович Шувалов официально не занимал никакой государственной должности, но в ближайшем окружении императрицы именно ему принадлежала первенствующая роль во всех делах.

Выдвижение Петра Ивановича Шувалова в узкий круг первых сановников Елизаветы Петровны стало особенно активным с середины 40-х годов. Оно объяснялось тем, что он женился на любимой фрейлине императрицы Мавре Шепелевой. Его влияние при дворе усилилось в 50-е годы.

Одним из ближайших сподвижников Елизаветы Петровны являлся и граф Михаил Воронцов. Свою придворную карьеру он начинал камер-юнкером цесаревны Елизаветы в царствование Анны Иоанновны и был искренне предан дочери Петра I. Именно М. Воронцов стоял на запятках саней цесаревны в памятную ночь 25 ноября 1741 года. В 1742 году граф стал родственником императрицы, женившись на ее двоюродной сестре Анне Карловне Скавронской. Французский дипломат Ж. Л. Фавье так писал о будущем канцлере России: «Этот человек хороших нравов, трезвый, воздержанный, ласковый, приветливый, вежливый, гуманный, холодной наружности, но простой и скромный…»