Музыка для мужика. История группы "Ленинград" - Максим Семеляк

Глеб Владиславлев

Ходили как-то со Шнуровым на футбол. «Зенит» — «Динамо». Шнуров, как был, в тапочках, спускается в метро, едем. Встречаем в вагоне какого-то дядьку. С удочкой, в плащике. Шнур здоровается. Потом спрашивает меня: знаешь, кто это? Это ж один из братьев Жемчужных.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

Серега в плане музыкальных способностей дает фору всем музыкантам, которых я вообще знаю.

Роман Парыгин

Я видел последователей Tequillajazzz, того же «Спитфайра», но я не видел еще ни одного реального последователя группы «Ленинград». Люди вокруг, конечно, пытаются написать песню с матом, да только ничего не получается.

Михаил Ефремов

Истории о том, что Шнуров так бухает, что просто умереть, конечно же, легенда. Но на этот миф охотно покупаются — это явление из серии «а я обманываться рад». Ой, да ты что! И еще три бутылки? Ну не могу! Ну, а утром? Ну, и утром! Пять бутылок портвейна минимум. Ах, ну конечно же, он на портвейне — голос-то какой!..

Это вообще заблуждение обалденное.

Светлана «Колибаба» Шестерикова

Старый состав насчет денег не заморачивался — ну, сколько дали, столько и дали. У «Спитфайра»-то все про деньги в значительной степени. А раньше на первом месте была пьянка и тусовка. Он на самом деле все это любил, но когда они уже начали наглеть… Серега же не будет ни за кого бороться — пару раз сказал, ну а раз нет, так и все.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

За те пятнадцать лет, что я его знаю, Шнуров совершенно не изменился. Может, стал циничнее, но это обычная возрастная история. Оцинковка.

Анна Маграчева

Трофи-рейд «„Золотая бочка“ — Ладога» — одно из крупнейших в мире соревнований на бездорожье. Проходит по множеству сложных участков в Ленинградской области. Из 70 экипажей, участвовавших в ралли, до финиша доехали 46. Половина машин сошла с трассы из-за технических неисправностей, остальные вылетели на обочину или в кювет. Экипаж Громов—Шнуров занял второе место в своем классе.

Дмитрий «Демыч» Беляев

Машину он никогда не водил. У нас в свое время была «победа», у меня были права, и я рулил, а Серега управлял коробкой передач. Все это закончилось уже на второй вечер, поскольку он неожиданно включил заднюю скорость, хотя мы ехали вперед. Коробку пришлось менять. После этого случая он, по-моему, вообще перестал притрагиваться к машинам. Однажды ему захотелось мопед, но Светик ему не дала. Ну и правильно сделала. Это не его. Вот на велосипедах мы с ним много в юности гоняли. А вообще он любит странные машины предыдущих эпох, ну и собирает их. Хотя и не ездит. Он в некотором роде романтик от автомобилизма.

Митя Мельников

У Шнура была «победа», они со своим другом Демычем на ней катались, и когда проезжали мимо клуба «69», он имел обыкновение высовываться и кричать: «Пидарасы!» Как-то в этот самый момент у них машина заглохла.

Анна Маграчева

Шнуровская бабушка по линии отца умерла, когда он еще учился в школе. Она была единственным человеком, который когда-либо являлся для него авторитетом.

Бабушка была неординарной личностью, неоднократно посещавшей психиатрические лечебницы.

Отсутствию алчности и многим другим жизненным принципам Шнуров обязан именно ей.

В квартире бабушки стоял шкаф, в котором лежали всякие старые вещи. В блокаду бабушка жила в Питере. Однажды Сережа извлек из шкафа клейстер. Бабушка сказала, что во время блокады люди варили его и ели, благодаря чему выживали.

Сережа спросил, какой он был на вкус, и бабушка предложила сварить клейстер. Они сварили так же, как это делали в блокаду, и съели.

Сереже понравилось, он даже спросил, почему мы все время не варим клейстер.

Как-то они пошли с бабушкой гулять. Но важно было вернуться к восьми часам для просмотра любимого Сережиного мультфильма. Чтобы не пропустить время, в авоську бабушка положила заведенный на полвосьмого будильник.

На похороны бабушки Сережу не взяли: был еще маленький. Говорит, наверно, и к лучшему. Иначе не знает, как бы он себя повел: может, прыгнул бы за бабушкой.

Алина Крупнова

«Бумер» произошел совершенно случайно. Его вообще могло не быть, потому что Петру Буслову требовалась совершенно другая музыка. Он был фанатом Gotan Project с одной стороны, и жесточайшего рэпа, с другой. Ничего другого Петр Буслов слушать не хотел. Они с Дэном Калашником уже придумали, какая должна быть музыка, и все у них было хорошо. Но к тому времени мне было уже проще продвигать «Ленинград», потому что появилась песня «Мне бы в небо». Она была без мата, она была вообще другая. Это было философское полотно, скажем так. И, размахивая этим самым философским полотном, я за час убедила продюсеров и, собственно говоря, насильственно внедрила туда Шнурова. Они очень долго с Петей общались через меня. Шнуров куда более адекватный собеседник и дипломат, нежели Петр Буслов на тот момент. Тяжело у них все было, Петя издевался над разными треками, в частности, над финалом стебался страшно. Все это было через ругань, через кидание трубок. Сначала я общалась с Члиянцем, но Члиянц такой человек, что если уж он доверил кому-то бюджет, то он доверяет ему во всем. Он говорил: «Мне надо, чтобы Петя был доволен, и все тут. Уговаривай его сама».

Я в конечном итоге проявила слабость, допустив в фильм постороннюю музыку. В результате получился какой-то сборный саундтрек «Нашего Радио». Никого не хочу обидеть, но это абсолютно Сережино кино — только с его звуком все было бы намного лучше. Я не знаю, зачем Члиянц туда напихал чужих песен.

Андрей «Андромедыч» Антоненко

Серый сам придумал концепцию с мобильником. Он наиграл тему на акустической гитаре. У меня был какой-то старенький телефон «Самсунг», на который мы это быстренько забили. Таким образом я стал первым обладателем такого звонка. Но мне не понравилось. Я вообще не люблю музыкальные звонки.

Иван Лебедев

Я работал с ним на двух «Бумерах», и меня каждый раз немного раздражало его отношение к делу. Он недостаточно внимательно относится к композиторству. Особенно это проявлялось на втором «Бумере». Мне казалось, что музыка должна быть более вдумчивой, что ли, по отношению к изображению. У него же все строится на недоделках, а этот подход, который он всегда использовал в группе «Ленинград», не очень подходил к кино. Но каждый раз, что на первом, что на втором «Бумере», оказывалось, что мудак я, а он абсолютно прав, потому что те недоделки, практически демки, которые он приносил, были лобово точны и окрашивали кино в единственно нужные тона. С его музыкой потом приходится очень долго работать именно монтажно — резать, думать, где начать, где оборвать, потому что он вообще не умеет работать под изображение. Все попытки попросить его доработать ни к чему не приводили, и в результате в окончательный вариант всегда входил тот трек, который он приносил первым. Он все делает на моментальном озарении. Хотя если бы он додумал и развил те идеи, которые он использовал во втором «Бумере», получилась бы настоящая композиторская музыка. Но до этого Сережа никогда не доходит.