Фальшивомонетчики третьего рейха. Операция "Бернхард" - Вильгельм Хеттль

«По официальному заявлению испанского министра иностранных дел, 4 ноября 1944 года французская жандармерия оккупировала республику Андорра «по приказу генерала де Голля^[67], одного из двух гарантов независимости республики, в связи с возникновением угрозы безопасности пиренейскому региону».

«Лаваль»^[68] — так назвал Швенд одного из своих лучших агентов во Франции, но не из-за особого сходства с премьер-министром вишистского правительства (хотя, будучи выходцем из Андорры, как и настоящий Лаваль, он был человеком южно-французского типа — черноволосым и смуглым), а за привычку постоянно носить белый галстук (как и тот), независимо от того, соответствовал ли он обстоятельствам или нет.

Как на самом деле звали «Лаваля», не знал никто, даже Швенд, хотя и пытался приоткрыть завесу тайны его прошлого. Но и то, что тот рассказывал о себе, и некоторые сведения, выясненные Швендом, было довольно интересно. Информация же, полученная после 1942 года о его делах и судьбе, была достаточно достоверной и полной, так как исходила от посредника Швенда, осуществлявшего связь между ним и Лавалем.

Впервые Швенд встретился с этим человеком в Иокогаме. Было это в середине тридцатых годов, и Лаваль являлся тогда владельцем довольно крупной экспортно-импортной фирмы в вышеназванном японском портовом городе. Совладельцем фирмы был какой-то японец. Основным опорным пунктом Лаваля был, однако, Хайфон во французском Индокитае. Тамошняя фирма также принадлежала Лавалю. Швенд принял в то время участие в некоторых его делах, заключавшихся в трансакциях крупного масштаба. Лавалю удалось войти в японское высшее общество и установить связи с японским генералитетом, державшимся весьма замкнуто и обособленно. По предположению Швенда, Лаваль поставил тогда японцам большие партии оружия. Деталей этих сделок он, однако, не знал. Покровителем Лаваля был генерал Тераухи, ставший впоследствии главнокомандующим японскими вооруженными силами в Юго-Восточной Азии в период Второй мировой войны. Еще в те годы, опять же по предположению Швенда, генерал лично ознакомился с предстоящим районом боевых действий, совершив туда многочисленные поездки не только стратегического, но и экономического и политического характера. Лаваль, по всей видимости, являлся его экономическим советником.

В начале войны Лаваль все еще находился в Индокитае. Из его рассказов следует, что в последовавшие два года он играл там заметную политическую роль, оставаясь за кулисами, так как являлся человеком, не созданным для трибун и переднего плана. Будучи исключительно одаренной личностью, он по необъяснимой причине тяготел к неофициальной, скажем даже секретной, деятельности. Поэтому он никогда и не раскрывал своего подлинного лица. Когда он запрашивал у Швенда фиктивные документы личности, то это были всегда такие, которые не имели фотографий. Своих снимков он никогда никому не давал. И тем не менее у него было не менее полдюжины паспортов различных стран.

Япония осуществляла тогда сильное давление на Индокитай, стремясь предотвратить, чтобы этот район оставался базой снабжения для армии Чан Кайши^[69]. Когда Франция рухнула в военном плане, Токио посчитал дело сделанным. Японское правительство намеревалось захватить французские колонии и установить там военный режим. Заслугу в том, что до этого не дошло, Лаваль приписывал себе. Он утверждал даже, что именно благодаря его связям с ведущими японскими политиками и генералами, ему удалось добиться согласия Японии на подписание соглашения — которое и было в действительности подписано осенью 1940 года, — по которому в определенной степени учитывались французские интересы, в результате чего вишистское правительство сохранило свое лицо в глазах общественности.

В разрешении пограничного конфликта с Таиландом Лаваль, по его словам, также принял деятельное участие. В то время он был вхож в дом тогдашнего таиландского премьер-министра Сонграма, и благодаря его влиянию на того, Таиланд в начале 1941 года согласился на третейское решение Японии, которое было вполне приемлемо и для Франции.

Лаваль подчеркивал, что его вмешательство в эти дела не преследовало личных интересов. Лаваль знал, что Япония в ближайшее время вступит в войну, и опасался, что Индокитай окажется беспомощным перед японской агрессией, если не удастся заранее достичь определенных договоренностей с Токио. Попытки Виши получить гарантии Вашингтона в отношении Индокитая он считал иллюзорными, что и было подтверждено дальнейшим развитием событий в Юго-Восточной Азии. Таким образом, его целью являлось достижение определенных договоренностей с Японией, которые, по его мнению, давали бы Индокитаю единственный шанс устоять в грядущей войне без больших потерь.

Еще до нападения японцев на Пёрл-Харбор^[70] Лаваль неожиданно появился во Франции и с того момента проходил по делам немецкой полиции безопасности в Париже. Кем он был на самом деле, не могла установить и она. О характере его миссии во Франции стало, однако, известно из донесения немецкого агента во французском министерстве иностранных дел. Информация поступила в так называемый VI реферат (внешняя разведка) управления полиции безопасности во Франции, а оттуда была направлена в дальневосточный реферат немецкой секретной службы в Берлин.