Калиостро - Елена Морозова

Тогда великая магистресса приказала снять путы и продолжила: «Я верю, ваша пылкая душа жадно внимает словам моим, ибо они открывают вам путь к свободе, первейшему благу всех живущих созданий. Но, чтобы понять самих себя, вам предстоит пройти испытания, и тех, кто выдержит эти испытания, я посвящу в тайны, приобщившись к которым, вы обретете истинное счастье.

Сейчас вы разделитесь на шесть групп, по цвету ваших поясов, и каждая группа отправится в предназначенный ей покой, где членов ее подвергнут испытаниям. Та, кто дрогнет, никогда более не войдет в сей храм; та, кто пройдет через испытания, станет победительницей».

Когда каждая группа вошла в скромно убранный зал, подоспели кавалеры и принялись уговаривать их отказаться от вступления в ложу. «Как могли вы поверить словам авантюристки? — вопрошали они. — Весь свет станет смеяться над вами». Но кандидатки не вняли коварным уговорам.

Затем к испытуемым явились их поклонники и возлюбленные и стали упрашивать их отказаться от своих замыслов. «Чем провинились мы перед вами? — вопрошали они. — Отчего у вас в душе фанатизм занял место любви?» Юная кандидатка по имени Леонора ответила, что не возлюбленных своих возненавидели они, а пол мужской и его тиранические законы. «Но, — возразил ей молодой граф Жедеон, — из мужчин вы знаете только меня, а разве я тиран?» Не зная, что ответить, трепещущая Леонора отдернула руку, кою возлюбленный ее пытался поцеловать.

Испытания продолжались долго и завершились только в 3 часа ночи. По завершении кандидаткам для подкрепления сил принесли ликеры. Затем их вновь провели в храм, и воцарилась тишина. Неожиданно послышались скрежещущие звуки, купол над головами женщин открылся, и оттуда спустился огромный золотой шар. На шаре восседал гений со змеей в руках; голову гения осияло пламя. (Другие источники сообщают, что гений восседал обнаженным.)

— Это гений истины, — сказала великая магистресса, — он раскроет вам тайны, которые столь долго от вас скрывали. Сей гений — это знаменитый, бессмертный, божественный Калиостро, вышедший непорочным путем из лона Авраамова, Калиостро, владеющий всеми знаниями прошлого, настоящего и будущего.

— Дщери земли, — вскричал тут гений, — если бы мужчины не держали вас в неведении, вы бы давно стали непобедимы. Вы кротки и нежны, и мужчины обязаны обожать вас и почитать. Вам неведомы пороки, будоражащие разум, чуждо исступление, повергающее государства в хаос. Природа наделила вас всем, что есть в ней прекрасного. Мужчины же возревновали и попытались принизить прекрасные творения природы. Так оттолкните же от себя лживый пол, взгляните друг на друга и откройте души для нежности.

Оратор умолк, а женщины обнялись. Свет сменился сумерками, и гений истины скрылся под куполом. Великая магистресса принялась обходить кандидаток, даруя каждой ободрение, утешение и поддержку.

Затем заиграла бодрая светская музыка, стало светло, пол опустился, а на его месте возник роскошно накрытый стол. Дамы поспешили за стол; едва они расселись, как вошли 36 духов истины, одетых в белый шелк и в шелковых же масках. Как и подобает неземным созданиям, духи в белом сновали по залу, прислуживая кандидаткам. В середине трапезы духи сняли маски, и испытуемые узнали своих возлюбленных. Великая магистресса объяснила, что целью Великого Калиостро является исправление зла, сотворенного обществом, противопоставившим мужчину и женщину, в то время как в первозданном природном состоянии мужчины и женщины были равны. Мужчин пригласили присоединиться к трапезе, после чего бокалы с шипучим вином начали опустошаться значительно чаще. То тут, то там звучали шутки и остроты, кое-кто дерзнул обнять свою возлюбленную. И вот уже позабыты и гений истины, и заблуждения человечества: Амур берет свое. Покидая храм, великая магистресса произносит: «Амур торжествует, не будем ему мешать. Однако не забывайте про наши условия, и тогда душа ваша очистится». Недаром Гримм написал: «Собрания египетских масонов напоминали одновременно и балы, и академические собрания, и дружеские ужины».

Во время сеансов духопризывания Калиостро не ограничивался общением с потусторонними силами через «воспитанников»; он сам призывал духов и разговаривал с ними напрямую. Слух об «ужине тринадцати» облетел весь Париж; только имен шести знатных особ, приглашенных Калиостро, почему-то не называл никто. Зато все точно знали имена шестерых приглашенных на ужин призраков: герцог де Шуазель, Даламбер, Вольтер, Дидро, аббат Вуазенон и Монтескье. Сначала приглашенные особы стеснялись, но постепенно освоились и даже стали задавать покойным знаменитостям вопросы. «Какова жизнь на том свете?» — «Того света не существует», — ответствовал Даламбер. А ярый противник церкви Вольтер поведал, что, пообщавшись в мире ином с папами Бенедиктом XIV и Климентом XII (издавшими эдикты против масонов), он теперь считает их интересными и вполне приличными людьми. Шуазель посетовал, что «там» все лишены телесной оболочки, поэтому он не может наслаждаться женской красотой. Любопытно: некоторые утверждали, что на «ужине с призраками» председательствовала прекрасная Серафина…

Запомнился современникам и разговор с Даламбером, чей призрак, удобно устроившись в кресле, голосом магистра отвечал на вопросы отгороженных от него веревочкой зрителей. Магистр сам шепотом повторял зрительские вопросы на ухо философу… Узнав, что Калиостро может вызывать духов по заказу, народ хлынул к нему толпами. Несколько молодых людей предложили магистру тысячу луидоров за ужин с античными куртизанками и даже написали имена тех, кого хотели бы увидеть. Однако Калиостро резонно заметил, что неизвестно, в каком возрасте скончались означенные женщины; ужин с матронами молодых людей не прельстил.

Загадочные ритуалы, тщательно скрываемые от непосвященных, целительский дар, неустанно нахваливаемый почитателями Калиостро, таинственные сеансы духопризывания — все это привлекало людей, пробуждая любопытство невежд и зависть членов иных сект. Изображения магистра смотрели на поклонников с вееров, чашек, табакерок, шкатулок; знаменитый Гудон изваял бюст магистра; «другу человечества» посвящали стихи:

Друг человечества изображен здесь явно; он лишь о пользе мыслит благонравно, и, став наградой, пребывает с ним дар щедро жить и помогать другим^[57].

Те, кто не могли позволить себе приобрести большой бюст Калиостро, приобретали маленький или гравюру с его портретом. Правда, говорят, что непосредственных учеников у магистра в Париже числилось всего сорок, зато все они были буквально без ума от своего наставника. Невидимым спутником он сопровождал их повсюду, они разговаривали с ним, а когда садились за стол, ставили для него прибор… Поклонники и любопытные подстерегали магистра повсюду. Актер театра Французской комедии Флери, подкарауливший Калиостро в парке, где тот гулял после обеда, увидел, как граф забрался на качели, а супруга принялась его раскачивать. Услышав смех соглядатая, магистр ужасно разозлился и даже соскочил на землю, но потом сменил гнев на милость и важным тоном объяснил, что качаться на качелях после еды чрезвычайно полезно для пищеварения²².