Я стану твоим зеркалом. Избранные интервью Энди Уорхола. 1962-1987 - Энди Уорхол

Джин Сигел

ArtNews. Октябрь 1971 года

В 1971 году арт-критик Джин Сигел расспросила одиннадцать художников об их отношении к абстрактному экспрессионисту Барнетту Ньюману. Эти интервью совпали по времени с ретроспективной выставкой Ньюмана, которая состоялась в том же году в нью-йоркском MоMA. Как отмечает во введении к нашей книге Рива Вулф, «художники благовоспитанно рассказывали, как им видится значение творчества Ньюмана. Уорхол тоже говорил о творчестве – посмеивался над абстрактными композициями из вертикальных линий, которые писал Ньюман».

Когда Уорхол пришел в художественную среду, в нью-йоркских кругах прочно властвовали абстрактные экспрессионисты. В книге «ПОПизм» Уорхол не скрывал своей неприязни к кружку «настоящих мачо», чьим штабом служил бар Cedar: «…даже Барнетт Ньюман – такой элегантный, всегда в костюме и с моноклем – был настолько суров, что занялся политикой: в тридцатые годы он баллотировался, скорее символически, в мэры Нью-Йорка^[143]. Суровость была частью традиции, она хорошо сочеталась с их неистовым, выстраданным творчеством».

Ньюман, как и Уорхол, пришел в художественные круги поздно. Картину, которую он сам считал своим первым произведением, он написал в сорок три года. В пятидесятых годах все его выставки проваливались, и только в 1963 году его начали замечать, – но в то время его, разумеется, затмили поп-артисты, завоевавшие всеобщее внимание.

Вулф продолжает: «Если в этом пассаже вообще что-то сказано об искусстве, то оно замаскировано каким-то, казалось бы, банальным щебетом про вечеринки. И все же за завесой банальности Уорхол небрежно скрывает поразительную пронзительность, которая обнажается, стоит нам сообразить, что Ньюман умер в 1970-м, незадолго до этого интервью. Тут-то и становится ясно: “он на другой вечеринке” – это так Уорхол вообразил загробную жизнь Ньюмана. Сквозь слова проступает печаль».

Энди Уорхол Я знал Барни только благодаря тому, что он, наверно, посещал больше вечеринок, чем я. Просто не знаю, как он всюду успевал, – в смысле, он приходил на вечеринку и уходил на следующую. Это что-то абсолютно невероятное; честно говоря, сейчас мне кажется, что он просто на какой-то другой вечеринке. А вам случайно не кажется, что он просто на какой-то другой вечеринке? Наверно, ему было необязательно работать подолгу, ведь он рисовал всего одну линию, вот у него и хватало времени на вечеринки.

А потом я услышал про все эти мастерские, которые у него когда-то были. Типа пятнадцать мастерских, по одной на каждую картину. Стоило мне пройти мимо какого-нибудь здания, как я слышал: «Между прочим, у Барни тут мастерская». У него была одна мастерская в Карнеги-Холле и еще три или четыре на Нижнем Манхэттене. Он писал в мастерской какую-то одну картину, а потом навсегда оставлял эту единственную картину на мольберте. Правда ведь, Фред? Это же правда, что у Барни была особая мастерская для каждой картины, которую он написал? Это было в нем самым загадочным, я считал, что это было просто замечательно.

Джин Сигел Когда вы впервые обратили внимание на Барнетта Ньюмана, он уже достиг успеха?

Энди Уорхол Я подумал, что он знаменитость, в первый же раз, когда его увидел. Но потом мне кто-то сказал, что он прославился совсем недавно. Мне понравилась та штука^[144], которая находится в Хьюстоне рядом с капеллой Ротко. По-моему, она такая красивая. Мы раньше ездили в Хьюстон, там я ее и видел. Идея сама по себе просто замечательная. Там, около церкви, все выглядит так просто. Мне она понравилась в этом окружении.

Джин Сигел А другие его скульптуры, менее замысловатые, вам нравились? Например, «Здесь III»?

Энди Уорхол Честно говоря, я никогда не понимал, как ему это сходило с рук.