Белые степи - Рамазан Нурисламович Шайхулов

Ознакомительный фрагментэта семья Кильдебая. Но и те, кто живет средне, все время не покладая рук трудятся. Вот отец Ахата – Сабир-агай – зарабатывает тем, что на все лето после посева уезжает за эти горы рубить лес. Он весь черный, сгорбившийся, ладони, как лопаты, покрыты сплошными мозолями, пальцы скрючились. Он – образец хозяина, натужно, скрипя зубами, через труды до седьмого пота, поддерживающего семью на плаву, на среднем уровне – и не богат, и не беден. Его жена Сарбиямал-апай, хоть и не в меру болтушка и большая любительница собирать и распространять сплетни, за что не раз бывает бита мужем, тоже вся черная от домашней работы и труда по уборке урожаев.

Шакира семья все время гнет спину на полях бая Султанбека. Отец Шакира Хамит-агай – богобоязненный, тихий и спокойный, до точки соблюдающий наставления Корана, и в труде смирен и терпелив. Такова и жена его – Рахима-апай. Никогда соседке Сарбиямал еще не удавалось вовлечь ее в пересуды о сельчанах. Она стеснительно отмахивалась от таких разговоров и робко просила соседку не говорить плохо о людях. И так же, как и муж, смиренно и стойко переносила все тяготы жизни.

Когда Зухра делилась этими мыслями с отцом, он говорил:

– Трудиться надо, доченька. У лежебоки ничего нет. Бай тоже трудяга. Он свое заработал и горбом своим, и умом. И теперь на него трудятся те, кто не мог так работать иль у кого не хватает ума правильно вести хозяйство. И надо грамотным быть. Вот наш мулла Мухаметша – и дом у него большой, добротный, и сытно живут, хорошо одеваются. Но не с неба же ему все это свалилось. А заработал он все это тоже своим умом. Учился долго, постигал мудрости Корана, и пишет, и читает на арабском. Поэтому люди его уважают, ценят его труд и щедро оплачивают его службу. Ведь не зря башкиры говорят: «Кто много знает, того и беда не коснется, и мор не возьмет». Ты у меня смышленая, хочешь, отдам тебя в ученицы жене нашего муллы? Читать и писать научишься, Коран будешь знать, там много ответов на твои вопросы.

Так Зухра стала ученицей абыстай Галии, тоже владеющей грамотой жены муллы Мухаметши. После обеда в оговоренное время бежала она, не чувствуя под собой ног, в светлый и просторный дом муллы, стоящий на пригорке недалеко от мечети.

Она хорошо помнила, ей было лет пять, как открывали эту новенькую, четвертую в селе, мечеть. Ее строили сообща на самом высоком, просматриваемом со всех сторон пригорке. Основную долю пожертвований на мечеть внесли самые богатые селяне, и, говорили, самое большое пожертвование внес Султанбек-бай с сыновьями. Остальные внесли кто сколько смог, никто в стороне не остался.

Сначала, радуя глаз, вырос свежий бело-желтоватый высокий сруб из толстых и добротных сосен. На его возведении работали все мужчины села. Женщины в больших котлах варили мясо заколотых здесь же как пожертвование баранов. Затем плотники соорудили причудливый высокий каркас крыши с башней-минаретом. Обшили крышу железом, привезенным с завода города Белорецка. Железный шпиль завершил серебристый полумесяц, который в часы заката, когда уже вся деревня была в тени, долго сверкал, как божественный источник света, да и ночью таинственно отражал лунное серебро.

Настал день открытия мечети. Был солнечный, жаркий июньский день, когда закончились посевные работы. На небе – ни облачка, синее-синее небо как будто само радовалось этому событию. Все пришли нарядно одетыми. Зухру на свои плечи посадил брат Забир, и она сверху видела, как радуется народ. Зухра задирала голову, чтобы лучше рассмотреть блестящий полумесяц, но он был так высоко, что у нее начинала кружиться голова. После положенных молитв в мечеть торжественно занесли красивые ковры – пожертвование, дар торговцев села. Под потолком повесили ажурные золоченые керосиновые лампы. Стены украсили вышитыми сурами из Корана коврами.

Закололи три лошади из табуна Султанбек-бая, мясо варилось в больших котлах. Тут же на площади были расстелены ковры, расставлены угощения, и весь народ вкушал мясо жирных молодых трехлеток. Оставшееся мясо раздали бедным.

Папа Зухры играл на курае, пел протяжные башкирские песни. Народ гулял до вечера. Имамом мечети стал только окончивший учебу в городе Троицке, у Ишана Зайнуллы Расулева, мулла Мухаметша.

И вот Зухра стала причастной к вере, к сурам Корана. Ей нравилось читать и писать арабской вязью, заучивать наизусть целые суры, слушать любимую учительницу:

– Послушайте, как Всевышний разъяснил, что такое благочестие, в сто семнадцатом аяте суры «Бакара»: «Благочестие состоит не в том, чтобы вы обращали ваши лица на восток и запад. Но благочестив тот, кто уверовал в Аллаха, в Последний день, в ангелов, в Писание, в пророков, кто раздавал имущество, несмотря на свою любовь к нему, родственникам, сиротам, бедным, путникам и просящим, совершал намаз, выплачивал закят, проявлял терпение в нужде, при болезни и во время сражения. Таковы те, которые правдивы. Таковы богобоязненные», – у читающей Коран абыстай глаза горели добрым светом. Всегда красиво и опрятно одетая, белая лицом, большеглазая, она терпеливо и доходчиво раскрывала ученицам смысл самых важных сур. – Эти аяты учат нас, что праведность и благочестие – самое важное, что может быть в истинной и искренней вере. Основа благодетели и правильного поведения – это связь с Богом, который все видит, всегда и везде. Он знает все тайны человека и все, что скрывает человек от других. Поэтому мы должны быть нравственны всегда. Бог, как никто другой, знает о нас все. Мы можем обмануть любого, но только не Его. Если человек любит Бога, помнит о Нем и о Судном дне, то он будет вести себя благочестиво, его намерения будут искренними. А теперь повторим выученные вчера суры…

Зухра с улыбкой превосходства слушала запинавшихся через каждое слово молитвы других учениц. Уже через год учебы она эти молитвы знала наизусть, на арабском читала бегло, писала уверенно, красиво, легко и без ошибок. «Вот бестолковые, – думала она, – неужели так трудно все это выучить? Суры же, как песни, пой и запоминай, наслаждайся этим ритмом арабской словесной вязи». Абыстай, когда ученицы совсем замолкали, забыв продолжение сур, просила помочь им Зухру. А Зухра тут же уверенно подхватывала и подсказывала продолжение. Отец был очень доволен ею и часто перед дальней дорогой или важным делом стал просить ее прочитать нужные молитвы.

– Папа, в Коране сказано, что нужно делиться с бедными и нуждающимися, можно я отнесу семье дяди Кельдыбая немного муки и свой старый камзол? Я его уже не ношу, а Фатхие надевать нечего…

После обильных осенних дождей, насквозь пропитавших черную благодатную землю на радость хлеборобам Мырзакая,