Истории земли Донецкой. От курганов до терриконов - Сергей Валентинович Богачев

* * *

Очередь к маленькому окошку, зарешеченному толстыми прутьями, двигалась быстро. От кассы рабочие отходили молча, рассовывая получку по карманам.

– Фамилия? – Голос из окошка повторял этот вопрос сотый раз за сегодня и принадлежал кассирше, которую никто не видел – окошко было высоко над ее столом.

– Анисимов, Александр Анисимов.

– Расписывайся. – В окошке появилась ведомость. Сашка расписался в положенной строчке химическим карандашом и вернул бумагу. В натёртом тысячами рук окошке выдачи появилась стопка купюр.

– Следующий! – Кассиру было некогда, она работала чётко и быстро.

Штамповщик Анисимов отошёл на несколько шагов и пересчитал получку. Тридцать семь рублей.

Весь путь домой он думал о том, что обещал жене Катерине туфли, что уже нужно платить двадцать девять рублей за комнату, и сколько останется после того, как жена купит продукты в лавке. Цифры никак не сходились, и молодой муж не мог взять в толк, что же теперь делать. Проклятый мастер наложил штраф за то, что он задержался с перекура, и Анисимов от злости испортил первую же заготовку после перерыва. Мастер тут же «осчастливил» его еще одним штрафом. Это было вчера, а сегодня уже вычли.

Катя радостно встретила его у входа, поцеловав так, как это делают молоденькие жены, обожающие своих мужей.

– Вот, получку дали… – Сашка положил на стол бумажный сверток, в котором было кольцо краковской, брусок сала, хлеб и пакетик мармелада. Катюша обожала мармелад, но никогда его не просила купить.

– Спасибо, мой хороший! А я картошечки отварила! – Она поцеловала его еще раз. Каждый раз она делала это искренне и с удовольствием, а после громко хохотала, от чего на ее щеках появлялись ямочки.

Они были женаты уже полгода, и Сашке приходилось привыкать к роли кормильца. Катя работала на заводе «Треугольник» в цеху, где штамповали галоши, но была ученицей и получала гроши́́́. При этом, возвращаясь домой раньше, она успевала и ужин любимому состряпать, и стирку перегладить.

Саня снял сапоги, пиджак, закатил рукава и с удовольствием умылся – от прохладной воды наступило некоторое облегчение. На столе ждал ужин и предстояло сказать жене и о штрафах, и о тридцати семи рублях.

– Катюх… Я тут это…

– Тщщ… Я первая скажу! – Катя вся светилась, будто и не было тяжелого рабочего дня. – Сань! Я беременна.

* * *

…Конь рыжей масти отбивал подковами свой медленный такт по брусчатке, проложенной между приземистых домов с небольшими оконцами, сопровождаемый любопытными взглядами местных тёток. Отвлечься от подсолнухов их заставила внешность приезжих – так в этих местах могли быть одеты только главные англичане, которых к тому же давно знали в лицо, да состоятельные заезжие коммерсанты. Англичане жили в другой стороне – на Ларинке, а коммерсанты по трое во второй половине дня не ездят, они торгуют в это время.

– Гля, какие модные, ты видала какой сюртучок, Галь? – не поворачиваясь, бросила фразу в сторону своей товарки одна из тех, что с лавочки обозревала окрестности. День шел к закату, и многие женщины, управившись с делами по хозяйству, выходили «на линию языки почесать», поглядывая в сторону завода в ожидании мужей.

Экипаж остановился на углу 7-й линии и проспекта Среднего. Уставший извозчик, обернувшись, с некоторым вызовом сообщил пассажирам:

– Прибыли, господа хорошие! – Когда эти трое подрядили его на вокзале Ясиноватой ехать в Юзовку, он рассчитывал на жирный куш, но пока они торговались, все прилично одетые пассажиры разобрали извозчиков и на привокзальной площади остался он, эти трое и с десяток мешочников, у которых точно гроша за душой не было. Пришлось ехать за три рубля, хотя путь предстоял неблизкий.

Пассажиры отсчитали положенные монеты и ступили на землю, тут же попав под стремительную атаку местной пацанвы.

– Дядь, ща всё справим, ты только не запачкайся, дядь! – самый бойкий, обутый в ботинки на пару размеров больше, подхватил саквояж и рванул в сторону входа в гостиницу, за что был награжден копейкой.

– Коллеги, с удовольствием встречусь с вами в ресторации через три четверти часа. Радикулит мой разболелся, раструсил на этой телеге проклятой, а поужинать неплохо бы. Как мне рекомендовали, «Великобритания» – лучшая гостиница в этом посёлке. – Марк Артурович Хорст был главным из этой экспедиции, да и по возрасту он своим попутчикам – Холодову и Бучевских – годился в отцы. Марк Артурович внешне напоминал профессора – худое лицо, бакенбарды и часы, прикрепленные к цепочке, на которые он периодически поглядывал, и обязательное в таких случаях пенсне подчеркивали его интеллигентность и пунктуальность, а внимательный взгляд поверх стекол заставлял собеседника проникнуться почтением и слушать внимательно.

Через час, расположившись за накрытым белой скатертью столом, гости сделали заказ. Официант лет сорока, в чистом переднике, белой рубашке и с пробором по центру прилизанной прически сделал из уважения вид, что записывает, хотя запомнить не составляло труда. Гости просили телятинку, маринованных грибочков, жюльены и графинчик водочки. Отдельно официант нахваливал мясо – шеф-повар готовил его по московскому рецепту.

– Добрались наконец-то… – Василий Михайлович Холодов встал из-за стола, подошел к стойке и положил на блюдце монету, взяв взамен газету «Известия Юзовского региона». Если бы не гражданская одежда, то инженера можно было бы принять за бравого вояку – его залихватский фасон усов сразу обратил на себя внимание двух барышень, расположившихся в дальнем углу, но на их вздохи и недвусмысленные взгляды он ответил лишь снисходительной улыбкой. Холодова сейчас интересовала исключительно трубка, местная пресса и ужин.

– О! – воскликнул Холодов, пробежав взглядом по газетной странице. – «Футбольная команда Юзовки выиграла первенство юга России, поздравляем членов команды и Юзовского спортивного общества с победой!» А вы, господа, утверждали, что едем в глушь беспросветную!

Официант, отдавший заказ на кухню, из дальнего угла наблюдал за гостями в ожидании взгляда или поднятой руки. Говор мужчин был необычен для этих мест – они произносили гласные не так, как все, произносили букву «г» резко и кратко, а предложения строили с каким-то столичным лоском. Официант не ошибся в своих предположениях – посетители прибыли в Юзовку из Санкт-Петербурга.

Все трое были инженерами Путиловского общества, членами комиссии, откомандированными Правлением на юг Российской империи для поиска места, где можно было бы в кратчайшие сроки построить артиллерийский завод.

* * *

– …А где Лемешева найти? – Саня Анисимов снял картуз и мял его в руках, испытывая некоторую неловкость.

– Тебе зачем? – спросил молодого человека слесарь лет пятидесяти.

– Дело у меня. Личное. Ему только скажу.

– А-а-а… Так он по личным не принимает, – прищурившись, ответил слесарь.