Алехин - Юрий Шабуров

Я был не согласен со сроком матча, ибо мало времени оставалось на непосредственную, практическую подготовку».

Завершая на этом фрагментарное изложение книги М. Ботвинника «У цели», взглянем на проблему организации матча с иной позиции.

Когда Алехин получил официальный вызов на матч от Ботвинника и тут же дал согласие, а потом немедля согласовал с президентом Британской шахматной федерации Дербишайром вопрос о проведении этого состязания в Ноттингеме с 12 августа 1946 года, он, разумеется, не предполагал, что за этим последует длительная пауза. Время шло, а претендент хранил молчание.

Как показало изучение фонда № 7576 (Комитет по физкультуре и спорту при Совмине СССР) в Государственном архиве России, Михаила Ботвинника, готовившегося к этому поединку с 1938 года, вдруг охватило сомнение. Сумеет ли он одолеть чемпиона мира?

Эта неуверенность в исходе матча нашла отражение в «Проекте плана подготовки М. М. Ботвинника к матчу с Алехиным». В нем рассматривалось два варианта начала матча — с 12 августа 1946 года и с 3 февраля 1947 года. Первый вариант признавался крайне невыгодным, ибо у Ботвинника оставалось мало времени для подготовки к состязанию.

В том и другом варианте говорилось о необходимости проведения закрытого матча из 20 партий с Кересом, на что тот, тоже претендент, но с большими правами, вряд ли согласился бы без давления властей. Определялась также аналитическая и спортивная работа с Рагозиным, многолетним тренером Ботвинника, по особой программе.

Во втором варианте ставился вопрос о привлечении в помощь Ботвиннику еще пяти специалистов: мастера и шахматного организатора Якова Рохлина, мастера, а в будущем тренера Ботвинника в двух матчах на первенство мира Г. Гольдберга, тогдашнего председателя Всесоюзной шахматной секции, редактора журнала «Шахматы в СССР» В. Германа, шахматного историка, переводчика Н. Грекова, исследователя эндшпиля, знатока шахматной литературы И. Майзелиса. Таким образом, Ботвинник осуществил свою идею о создании неофициального «комитета» по подготовке к матчу с Алехиным. Он собирался опираться на целую команду специалистов, как и Эйве в 1935 году. Это, конечно, не был бы рыцарский поединок один на один, как предполагал Алехин.

Для своей подготовки к матчу с Алехиным Ботвинник требовал создания себе самых льготных условий: предоставление полугодового отпуска по месту работы, ежемесячную материальную помощь, нахождение его вместе с группой привлекаемых специалистов и семьей в доме отдыха «Сосны» и в санатории, прикрепление автомашины и увеличение продовольственного лимита. Ставился вопрос о предоставлении ему и Рагозину новых квартир, о прикреплении к Лечсанупру Кремля, об обеспечении промтоварным снабжением и полной экипировке для поездки в Англию.

В «Проекте плана» все это настолько детально, педантично излагается, что авторство Ботвинника не подлежит сомнению. Он готовился к матчу с Алехиным очень обстоятельно и хотел заручиться максимальной поддержкой не только со стороны шахматных специалистов, но и со стороны властей.

У Алехина таких возможностей, разумеется, не было. Он мог рассчитывать только на себя.

В заключение этой главы еще одна фраза из книги Ботвинника «У цели»: «Не помню, успели ли мы отправить мой ответ в Англию (по поводу срока начала матча. Странная забывчивость в деле, которое Ботвинник считал главной своей целью. — Ю. Ш.). В воскресенье, 24 марта 1946 года, позвонил Подцероб (начальник Секретариата Наркоминдела СССР, друг Ботвинника. — Ю. Ш.): «Страшная новость. Три часа назад неожиданно умер Алехин».

Внезапная смерть Александра Алехина при не совсем ясных обстоятельствах вызвала немало версий. Их возникновение было обусловлено сомнениями в правильности эпикриза. В медицинском заключении причиной смерти называлась «асфиксия в результате закупорки дыхательных путей куском мяса», что было подтверждено при вскрытии в медицинской школе Лиссабона. Но даже доктор Антонио Феррейра, участвовавший еще студентом на вскрытии тела Алехина, написал впоследствии Джорджу Колтановски: «Откуда я знаю, что он умер именно так?»

Кроме того, фотоснимок покойного не совпадал с описанием обстановки, приведенной репортером местной газеты, побывавшим в номере отеля вскоре после того, как там обнаружили Алехина мертвым. Правда, подобные изменения могли произойти и по иной причине, без злого умысла. Известно, что существует два вида фотосъемок усопшего: один, наиболее достоверный, делается тут же для полиции в интересах следствия, а другой, с внесением некоторого порядка, — для прессы, если скончавшийся являлся известным, выдающимся деятелем, о котором будут публикации в периодических изданиях.

И все же автор книги не мог проигнорировать различные версии смерти Алехина и попробовал внести в них ясность, хотя никаких документальных подтверждений не нашел.

Появилась одна зацепка, способная потянуть весь клубок версий. Дело в том, что ныне в Париже живет весьма симпатичный 87-летний человек, чья молодость прошла в Эшториле. В беседе с известным русским гроссмейстером, просившим автора книги не называть его фамилию, он сказал, что в годы Второй мировой войны жил вместе с родителями в Эшториле. Его отец, крупный нефтяной предприниматель, эмигрировал при подходе немецко-фашистских войск из Румынии в Португалию. Семья осела в Эшториле. Молодой человек тогда проявлял интерес к шахматной игре и брал частные уроки у Александра Алехина.

Однажды поздно вечером ему домой позвонил полицейский и сказал, что его номер телефона он нашел в записной книжке человека, скончавшегося на улице. Полицейский высказал предположение, что это чемпион мира по шахматам Александр Алехин, и просил срочно приехать для опознания умершего.

Молодой человек тут же отправился на место происшествия и с ужасом убедился в том, что лежащий на тротуаре человек без признаков жизни — Алехин.

Что было в дальнейшем с покойным, он не знает. Но получается, что полицейскими по указанию каких-то влиятельных лиц труп Алехина был перенесен в номер отеля и там была осуществлена инсценировка. С какой целью и в чьих интересах?

В поисках ответа приходится вспомнить версию об отравлении Алехина в ресторане, где он в тот злополучный вечер ужинал.

Говорят, что несколько лет назад в Эшториле скончался один из бывших официантов этого ресторана. Перед тем как испустить последний вздох, он признался окружающим родственникам, что давно терзается своей виной — отравлением в марте 1946 года Алехина. Он подсыпал ему яд в еду по приказу двух неизвестных официанту лиц, одетых в штатское и говоривших с акцентом. Они вручили ему вместе с ядом крупную сумму денег. Официант не устоял и выполнил приказ. А когда вернулся к тем лицам, они ему еще дали денег и пригрозили, чтобы он никому не говорил о содеянном. После этого неизвестные ушли, и официант никогда их больше не видел.

Если допустить мысль, что так оно и было в действительности, то становится понятно, почему Алехин при возвращении в отель, внезапно скончался на улице.