Записки кота Мурчика - Евгений Янович Сатановский

деревьев вокруг было полно. Но, повторим, засада не в этом, а в том, что вечером нужно идти в Эрмитаж, где ежегодный традиционный приём, и в качестве члена попечительского совета музейного эндаумента, и придётся втискивать телеса в рубашку с отогнутыми уголками воротника и длинными рукавами, под запонки и, главное, в смокинг. Про положенные к нему плотный широкий тканевой плиссированный пояс и галстук-бабочку и не говорим.

С виду – то ли лорд, то ли официант, то ли виолончелист или скрипач, только без личного смычкового инструмента. Выглядит прикольно и в жару особенно по-идиотски. Все вокруг в лёгком, полупрозрачном и без рукавов, а ты, как фраер, в плотном чёрном костюме, которым смокинг и является, если отвлечься от его барского внешнего вида, и не употеть тебе в нём не суждено, несмотря на то что мини-отель, в котором привык останавливаться, когда приезжаешь на эрмитажные приёмы, расположен в двух шагах от Дворцовой площади, воспетого Городницким подъезда с атлантами и Шуваловского проезда. В двух-то он в двух, да до него ещё дойти надо, не сопрев, как пара онучей. Впрочем – оно того стоит. Великий дворец и великий музей! Мало чем в этой жизни гордился, но то, что удалось в лучшие годы немного пополнить его коллекции – дорогого стоит. Оно и в прямом смысле того стоило, но где наша не пропадала. Зато остался, пускай небольшой, но всё-таки след в этом мире…

Меценатство вообще занятие любопытное, и денег на него не жалко, разумеется, когда они есть. Есть они не всегда, и, бывает, пропадают надолго, а могут пропасть и насовсем, но что отдал, то твоё навсегда. В Эрмитаже – орлиноголовые готские пряжки со смальтой и почти целый клад из боспорского царского погребения, разграбленного чёрными археологами в годы, когда Крымом владела Украина (щит, меч и шлем «незалежные» бандиты успели в Австрию толкнуть, но хоть складной походный трон и всё прочее для отечественной науки удалось спасти). Плюс сарматская золотая амфорка с благовониями, тонкой работы, усыпанная полудрагоценными камнями, и большая коллекция тончайшего, с росписью золотом и киноварью средневекового сирийского и египетского стекла. Ну и пара книг одной из императриц, украденных в годы революции и выкупленных на московском аукционе по просьбе руководства музея, как и исторический медальон с портретом Наполеона, который пришлось перехватывать в Нью-Йорке у одного из самых известных тамошних антикваров…

В Московском Историческом музее остались на память здоровенная хазарская коллекция и раннесредневековый скандинавский серебряный клад, купленный по просьбе музейных археологов. В Институте восточных культур и античности, сначала в РГГУ, а потом в Высшей школе экономики, куда он переехал, целый археологический кабинет – античное стекло и керамика, раннесредневековое оружие и огроменная коллекция стеклянных, каменных и бронзовых фигурных бус. В Государственной исторической библиотеке, в Центре восточных литератур, созданном несправедливо рано ушедшей из этого мира Мэри Трифоненко, три грузовика ивритских и идишских книг… Целый кусок жизни, в которой бизнес только начинался, был лёгок на изумление и деньги давал большие. Надо же их было куда-то девать? Ну вот и шли на них раскопки и экспедиции, поддерживались академические проекты, издавались научные книги, собирались для музеев и библиотек коллекции…

Сегодня ни сил, ни лишних денег, ни самих лет жизни, которая, как ни крути, мало-помалу заканчивается, уже не осталось. Многие из тех, с кем в прошедшую четверть века активной поддержки российской исторической и прочих наук довелось работать, уехали за границу. Кто-то ушёл в мир иной или по возрасту отошёл от дел. Кто-то перестал общаться из-за острых разногласий по части политики, которые самому автору, при всей жёсткой неизменности его взглядов, всегда были по барабану, но все люди разные, и некоторые из тех, с кем он когда-то сдружился на ниве поддержки их наук и всего прочего, чем обычно занимаются этнографы, лингвисты, археологи, историки, физики-математики и прочий близкий и симпатичный ему по духу народ, общаться больше не захотел. Ну, имеют полное право. Что вместе сделали, то сделали, чего людей зря расстраивать! Но остался у автора его Институт Ближнего Востока, пара учёных проектов на стороне и раз в год поездка в Эрмитаж. Вот только в такую жару в чёртов смокинг влезать придётся… Ну, авось кондратий не хватит. Придётся терпеть!

* * *

Пробило тут автора на длинный-предлинный текст, насчёт поездки в Санкт-Петербург, на ежегодный приём Эрмитажа, который проходит ровнёхонько в самые белые ночи, когда темнеет в городе ненадолго и как-то даже словно и не по-настоящему. Местный народ к этому привык – как-никак, самый северный в мире крупный столичный город, почти мегаполис, а туристы балдеют – особенно молодёжь. Романтика! Так что самое время для такого рода мероприятий. Залы, наполненные уникальными экспонатами, бой часов «Павлин», которые специально для гостей заводят… Причём проход по вечернему и ночному Эрмитажу сам по себе событие замечательное, хотя в последние два года коронавирус приём изрядно подкосил, а нынешняя военная операция на Украине и вовсе иностранных гостей проредила. Ну, тут что поделаешь. В блокаду хуже было. О ней до сих пор помнят…

У автора близкой родни в городе тогда было на удивление много. Некоторые выжили. Но не о том речь, хотя всего несколько дней отделяют сегодняшнюю дату от начала войны – 22 июня. Самый длинный день в году – немецкий генштаб не смог отказать себе в удовольствии его использовать для удара по Советскому Союзу, навсегда превратив эту дату в наш День памяти и скорби. И всё равно жизнь берёт своё. Она и тогда, в ту войну своё брала, и в нынешнюю, которая только начинается, что мало кто ещё понял. Хотя в 1941-м немцы со своими союзниками по нам ударили первыми, а в этот раз, в 2022-м, нам удалось удар западников и необандеровцев по России предотвратить, сработав на опережение. Ну хоть в кои-то веки… А на дворе белые ночи, и в Петербурге в который раз прошёл праздник выпускников школ – «Алые паруса». Мероприятие масштабное и удивительно зрелищное, хотя головной боли от него городским властям…

Огромная толпа – по сообщениям прессы, более миллиона человек, в основном состоящая из людей самого что ни на есть молодого возраста, когда сил полно, желания и эмоции переполняют (во всех смыслах этого слова), а мозгов в голове куда меньше, чем надо бы… В общем, понятно. Свидетели того, как праздник в этом году проходил, говорили, что полиции его охраняло столько, что иногда казалось, что силовиков там было больше, чем выпускников. Наверное, сильно преувеличивали, но, вспоминая самые первые годы, когда «Алые паруса» на Дворцовой проходили так, как они тогда проходили, и автору в час ночи доводилось по Невскому из Эрмитажа до гостиницы сплошь по