Евреи в русской армии. 1827 - 1914 - Йоханан Петровский-Штерн

Солдаты-евреи принимали живейшее участие в выработке солдатских требований и подготовке организованных выступлений. Так, например, канониры 14-й артбригады Лазарь Шкляр и Ицко Рыбак с самого начала своей службы — с октября 1905 г. — раздавали артиллеристам газету СР «Военный листок» и устраивали сходки в лесах за Днепром, а в дальнейшем выступили участниками военного бунта Киевского гарнизона. Среди обвиняемых по делу военных и боевых организаций, которое рассматривалось Киевским военно-окружным судом, еврейские солдаты составляли треть. Киевский военный комитет готовил выступление в 41-м Селенгинском полку и в 21-м саперном батальоне. Выступление переросло в стихийный мятеж, вспыхнувший на следующий день после разгона Второй думы. Получив от провокатора сведения о готовящемся вооруженном восстании, охранное отделение арестовало 85 наиболее активных членов революционных организаций, а исполняющий обязанности начальника военного округа распорядился о безотлагательных мерах по подавлению беспорядков. Селенгинский полк не успел выступить, а 21-й саперный батальон после непродолжительной перестрелки сложил оружие. Генерал Сухомлинов рапортовал Николаю II, что попытки вооруженного восстания в Киевском гарнизоне с 4 на 5 июля 1907 г. были быстро подавлены. Социал-демократы обвиняли социалистов-революционеров в провале восстания, несвоевременного и неподготовленного, а последние оправдывались тем, что не сумели сладить с солдатской военной организацией, решившей поднять восстание во что бы то ни стало.

А пока партийные группы разбирались, кто виноват в провале, дознание выявило зачинщиков и участников. С весны 1907 г. СР вели агитацию среди нижних чинов Селенгинского полка, готовя их к вооруженному восстанию и ниспровержению режима. Когда полк вышел из казарм в лагерь на Сырце, сходки агитаторов из СР и солдат участились. Они проводились на Лукьяновском и Еврейском кладбищах Киева (оба находились вблизи еврейских окраин города). Бунт полка было решено приурочить к роспуску Думы. На представителей из солдатской среды была возложена вербовка новичков, а также захват оружия в день мятежа. Пятерых участников мятежа 21-го саперного батальона — четырех русских и одного грузина — приговорили к расстрелу. Из тридцати пяти представителей солдатской военной организации Селенгинского полка, названных провокатором, по крайней мере семеро, т. е. 20 %, составляли евреи. Среди них — двадцатилетние рядовые Арон Лазовский, Овсей Шабсис, Авраам Цветанский, Абрам Кирпонос, Арон Домашницкий, а также Грибис и Куцекон. Шабсис, по свидетельству унтер-офицера Коровина, агитировал среди нижних чинов против государя. Цветанский приносил из города прокламации, разбрасывал их в полку и читал их солдатам, призывая изменить образ правления в России. Цветанский получал листовки у «Паши» — Прасковьи (sic!) Вайнерман, у которой во время обыска были изъяты боевые патроны, а также революционная литература. Прокламации для Селенгинского полка печатались, судя по документам, в типографии областного украинского комитета партии СР, арестованной 23 сентября 1907 г. Все еврейские участники заговора получили от 4 до 6 лет каторги. Такое сравнительно мягкое наказание свидетельствует о том, что в этой группе СР евреи — штатские и нижние военные чины — были рядовыми членами организации, выполнявшими вторичные функции.

Тесную связь с Селенгинским полком поддерживала Белоцерковская военно-революционная организация киевского комитета СР, во главе которого стоял Петр Высоцкий. Агитация велась в 9-м уланском Бугском полку, в 6-м и 7-м мортирных артиллерийских дивизионах. Сборы солдат происходили в двух местах: на квартире местной проститутки неизвестного имени и происхождения и в молочной лавке Файвела Найдиса, расположенной у казарм (сын Файвела Арий раздавал литературу солдатам прямо в лавке). Связь с мортирными дивизионами осуществлялась через канонира Абрама Рахмановича, приносившего литературу от Найдиса в казармы. Непосредственное участие в сходках принимал ротный писарь Семен Галкин. Когда деятельность организации СР в Белой Церкви была подавлена, оказалось, что из одиннадцати ее активистов пятеро были евреями и что вся их подрывная деятельность сводилась к распространению листовок.

Вопрос о выборе между службой в армии и революционной работой стоял не только перед активистами Бунда. Уйдя в запас или в бега, еврейские солдаты продолжали социалистическую пропаганду. Еще до революции наибольшие волнения были замечены среди запасных, вернувшихся к станку и плугу и призванных по военной мобилизации. Не прекратили агитационной деятельности и те, кто дезертировал. Так случилось, например, с Хаимом Белостоком, дезертировавшим специально для того, чтобы вести пропаганду. Рядовой 50-го драгунского Иркутского полка Хаим-Нохим Самойлович Белосток поступил на службу 20 октября 1903 г., через несколько месяцев бежал, влился в Херсонское отделение партии СР и с подложным паспортом в кармане на имя Андрея Миклашева занялся пропагандой среди крестьян. Белосток-Миклашев был арестован только через два года, в июле 1906 г., вместе со своим напарником, поляком Стефаном Пиотровским, студентом Императорского Новороссийского университета. У них было найдено 37 экземпляров прокламаций о разгоне Думы, 34 экземпляра Манифеста Думы, бланки-образцы для сельских сходов, а также издания «О земле», «Что нужно крестьянину», «Чего хотят люди, ходящие с красным флагом», которые по циркулярам Главного управления по делам печати № 11230 были изъяты из обращения. У Белостока-Миклашева изъяли браунинг и 34 патрона к нему. Попался Белосток-Миклашев случайно — не потому, что его выдали крестьяне: приставу Херсонского уезда показались странными двое молодых людей со свертками, гуляющие по сельской местности. Пиотровский, признанный неврастеником и отпущенный на свободу, признался, что сотрудничает с херсонскими СР. Белосток, обвиненный в распространении среди крестьян брошюр, призывающих к ниспровержению строя, был сослан на шесть лет в каторжные работы. Любопытно, что Белосток дезертировал из армии для того, чтобы заняться агитацией среди крестьян: вероятно, он считал, что и в 1907 г. армия все еще была менее пригодна для пропаганды, чем отсталое крестьянство.

Когда к 1907 г. наметились ощутимый спад революционной активности в армии и ужесточение режима в целом, СР, все еще надеясь на новый всплеск революционного движения, спешно начали менять тактику работы в войсках. 15 декабря организационное бюро СР, отметив усилившиеся репрессии и поправение государственной политики, приняло решение о необходимости углубить пропаганду, выдвинув на первый план качество пропагандистской работы. С этой целью СР решили воспользоваться так и не реализованными предложениями СД и приступить к созданию среди солдат ядра СР, подобного ячейкам СД. 20 августа 1907 г. организационное бюро при ЦК СР распространило листовку о способах работы в армии. Главная ее мысль сводилась к тому, что армия — чрезвычайно косный механизм; попытки вторгнуться в его работу связаны со значительными жертвами. Единственный способ вести агитацию в войсках — через допризывную работу.

Евреи, таким образом, выполняли служебные функции в военных комитетах СР; мы не находим еврейских солдат среди главных зачинщиков вооруженных выступлений войск Киевского военного округа, таких, например, как выступление саперов под командованием Жадановского. Евреи — члены военно-революционных комитетов СР составляли незначительную часть от 2600–2800 еврейских солдат, несущих службу в полках Киевского военного округа. Последние выбрали либо лояльность режиму, либо такие формы социального протеста, которые вписывались в рамки либерализации армии. Деятельность солдат-евреев в комитетах СР была ограниченной еще и потому, что сама тактика СР в армии имела ограниченный характер. Только к концу первой русской революции СР научились думать об армии как о профессиональном военном сословии, а не как о массе вооруженных и недисциплинированных крестьян.