История тайной войны в Средние века - Павел Остапенко

Бежавшие из города сторонники герцога посеяли панику; одни из них утверждали, что льежцы перебили всех, другие говорили иначе; но все уверяли, что видели в толпе королевских посланцев и даже называли их по именам. Все это было передано герцогу, который сразу же пришел в ярость, обвиняя короля в обмане. Герцог немедленно приказал закрыть ворота города и замка и велел распустить слух, будто это сделано из-за того, что пропала шкатулка с драгоценностями и деньгами. Выступление горожан Льежа поставило Людовика XI в критическое положение. Зная вспыльчивый характер Карла, он стал опасаться за свою жизнь.

Филипп де Коммин вспоминал: «В то время я был еще с герцогом^[149], служил у него камергером и спал, когда хотел, в его комнате. Когда ворота заперли, герцог велел людям выйти из его комнаты и сказал нам, оставшимся в ней, что король настоял на встрече против его воли и приехал с коварными замыслами, всячески утаивая цель своего приезда; затем он пересказал льежские новости — как король обманул его с помощью своих посланцев и как все его люди были перебиты. Он был страшно разгневан на короля и сыпал угрозами; уверен, что если бы в этот час среди нас, к кому он обращался, нашелся бы такой, кто поддержал его и посоветовал отомстить королю, то он бы так и поступил и по меньшей мере заключил бы короля в большую башню замка. Мы не стали распалять его чувств, но, сколь могли, успокоили его».

В течение трех дней ворота замка оставались закрытыми и охранялись. Герцог Бургундский с королем не виделись; все люди короля были оставлены при своем сеньоре, и они приходили изредка в замок через калитку в воротах; из герцогских людей, по меньшей мере влиятельных, в комнату к королю почти никто не заходил. Тогда Людовик XI стал действовать, как и всегда в критических ситуациях, с удвоенной энергией. Через своих приближенных он стал обращаться ко всем, кто, по его мнению, мог помочь, и не скупился на обещания. Мало того, французский король поручил кардиналу Балю, находившемуся в его свите, раздать наиболее влиятельным бургундским вельможам 15 тыс. экю золотом, что тот и исполнил^[150].

Подкупленные бургундские вельможи сумели укротить гнев своего господина. Карл принял такое решение: если король поклянется соблюдать уже заключенный мир 1465 года и отправится с ним в Льеж, чтобы отомстить вероломным горожанам, то он будет удовлетворен. Филипп де Коммин заранее предупредил об этих условиях французского короля, и тому ничего не оставалось, как согласиться с ними.

Далее произошла следующая сцена: «Герцог был настолько взволнован, что у него дрожал голос и он готов был в любой момент взорваться. Внешне он был сдержан, но жесты и голос выдавали его гнев, когда он обращался к королю с вопросом, намерен ли он придерживаться мирного договора, уже составленного и написанного^[151], и соблаговолит ли поклясться в этом. Король ответил, что да. Затем герцог спросил, соблаговолит ли король отправиться с ним к Льежу, дабы отомстить за измену льежцев, которую те совершили по его вине. На это король ответил согласием, сказав, что, как только будет принесена клятва и заключен желанный мир, он с удовольствием поедет с ним в Льеж… Эти слова очень обрадовали герцога. Был немедленно принесен текст договора о мире и взят из королевского сундука крест Карла Великого, называемый крестом победы, на котором они и дали клятву»^[152].

Когда Льеж был взят и разграблен, то на четвертый-пятый день король начал убеждать людей из окружения герцога, которых уже считал своими друзьями, помочь ему добиться разрешения на отъезд. Обратился он и к Карлу, сказав с мудрой осторожностью, что если герцог нуждается в нем, то пусть его не щадит, а если нет, то ему хотелось бы отправиться в Париж и публично утвердить их договор в парламенте. Разрешение на отъезд, наконец, было получено, и вскоре после своего возвращения Людовик собрал совет нотаблей^[153], и те освободили короля от обещаний, которые он дал в Перонне, сославшись на то, что клятвы были вырваны у короля угрозами.

^{Карл Смелый на охоте}

Людовик XI, возможно, оценил великодушное отношение к себе со стороны Карла Смелого (что не было характерным для жестоких нравов того времени). Поэтому он никогда не задавался целью физического устранения своего главного врага, даже если и поступали довольно заманчивые предложения. Филипп де Коммин приводит такой пример: «Граф Кампобассо имел 400 легких кавалеристов, но земель у него не было, так как из-за войны он был изгнан и лишен своих владений. Он был принят на службу герцогом Бургундским. Он [Кампобассо] передал королю, если тот пожелает сделать для него то, что он попросит, он сможет выдать ему прямо в руки герцога Бургундского. Как только он приедет в лагерь герцога, то легко сможет или убить его, или взять в плен, и объяснил, каким образом он это сделает: герцог-де часто объезжает войска с небольшой свитой, и тогда-то его легко убить или схватить. Предлагал Кампобассо еще и другое: если король и герцог сойдутся на поле боя друг против друга, то он со своей кавалерией перейдет на сторону короля, если будут приняты некоторые его условия. Король проникся презрением к этому человеку за его вероломство и, пожелав проявить великодушие к герцогу Бургундскому, передал ему все это; но герцог не поверил ему, решив, что король преследует какие-то другие цели, и еще более возлюбил этого графа»^[154].

Устранил своего главного врага Людовик XI при помощи Швейцарской федерации, купив^[155] «вечный союз» с швейцарцами и натравив их на Карла Смелого. В битве при Нанси, произошедшей в 1477 году, герцог Бургундский сложил голову; так было сокрушено бургундское могущество. С помощью интриг, вероломства, а иногда и открытой войной Людовик завладел значительной частью бургундского наследства. Таков был финал этого противостояния, в которое было втянута вся Европа.

В противостоянии Людовика и Карла для французского короля очень важно было добиться нейтралитета Англии и ни в коем случае не допустить чрезвычайно опасного союза английского короля Эдуарда IV с Карлом Смелым. Здесь Людовик XI проявил себя выдающимся дипломатом, возможно, лучшим в свое время. Когда английская армия (она насчитывала 1500 кавалеристов, 14 тыс. конных лучников и достаточное число пехотинцев) высадилась во Франции, французский король немедленно приступил к переговорам с англичанами. Договаривающиеся стороны решили, что оба короля должны увидеться и после встречи, на которой они поклянутся соблюдать договор, английский король вернется домой, предварительно получив 71 тысячи экю. Особо было обещано 16 тысяч экю пенсии ближайшим вельможам Эдуарда IV: две тысячи экю в год монсеньеру Гастингсу, две тысячи экю канцлеру, а остальные монсеньеру Говарду, обер-шталмейстеру Челенджеру, монсеньеру Монтгомери и другим.