Китай. Страницы прошлого - Василий Сидихменов

«Некогда в одном ямыне разбиралось дело о краже драгоценностей. Воры знали, что начальник этого ямыня очень жаден, и они нашли способ передать, что хотят поднести ему сокровища и просят только, чтобы он проявил снисходительность и простил их. Начальник дал понять, что согласен.

— Господин, — сказали перед уходом воры, — сокровища, спрятанные в этой шкатулке, имеют одну особенность: человек, который будет владеть ими, должен быть честным и справедливым, если же на душе у него нечисто, то сокровища тотчас же исчезнут.

Чиновник-то знал себя — при таком условии он ни в коем случае не смел открыть шкатулку и взглянуть на драгоценности. Но однажды он не выдержал, приготовил угощение и пригласил чиновников, которые были у него в подчинении. Когда все трижды выпили, начальник достал красную резную шкатулку и сказал:

— Господа! В этой шкатулке спрятаны сокровища, но открыть ее может только справедливый человек, совесть которого совершенно чиста. Если шкатулку откроет человек с нечистой совестью, сокровища мгновенно исчезнут. Сегодня я специально пригласил вас затем, чтобы самый честный из вас открыл шкатулку.

Сказав это, начальник сел. Прошло много времени, чиновники смотрели друг на друга, не решаясь заговорить, а уж тем более приблизиться к шкатулке.

Начальник ямыня совсем расстроился. Тогда один из слуг, разливавший вино, сказал:

— Господин, разрешите мне открыть.

„Разрешить открыть шкатулку с такими сокровищами слуге — не очень-то подходящее дело“, — подумал начальник, но, делать нечего, пришлось согласиться. Гости заволновались, поднялись с мест и окружили шкатулку. Они толкали друг друга и ждали, вытянув шеи.

Наконец крышку подняли, и тотчас раздался крик начальника ямыня — шкатулка была пуста».

Гессе-Вартег оставил свои впечатления о суде и исполнении приговора, вынесенного в ямыне. «Мне в первый же день пребывания в городе Гуанчжоу пришлось быть свидетелем публичного наказания осужденного. Вблизи ямыня внимание мое было привлечено громкими ударами в гонг. Я осмотрелся и увидел странное шествие, какого не увидишь, пожалуй, ни в какой другой стране. За стражником, бившим в гонг, следовал человек со связанными за спиной руками. В окровавленные мочки его ушей были продеты палочки около 30 сантиметров длиной, на которых прикреплены бумажки с письменами. За ним шли двое солдат-стражников. На мои вопросы сопровождавший меня переводчик ответил, что это вор. „На бумажках, — продолжал он, — указаны имя преступника, его вина и род наказания. Он присужден к пятидесяти ударам палками. Вероятно, его ведут к мандарину. Хотите поглядеть?“