В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов - Ирина Такала

Карелия, расположенная по обе стороны финляндско-российской границы, относится к типичным для Европы историческим пограничным регионам, которые часто становились объектом международных конфликтов и для которых были характерны периодические изменения государственной принадлежности. Постоянные поселения образовались в Карелии к началу IX в. К тому времени карелы, отколовшись от других финских племен, уже сформировали обособленное племя, основной территорией расселения которого был Карельский перешеек и Северное Приладожье. Период неразделенной Карелии длился вплоть до начала XIV в., однако уже в начале XII столетия эти территории стали полем битвы запада и востока – Швеции и Новгородского государства. В западной части Карельского перешейка постоянно усиливалось влияние Швеции и шло насаждение католической веры, восточные же карелы попали под влияние Новгорода и русского православия. Подданными двух государств официально карелы оказались впервые в 1323 г., когда Швеция и Новгород произвели раздел их земель^[55]. С тех пор на протяжении многих веков государственная граница разделяла финскую и русскую Карелии, а статус и местоположение самой границы неоднократно менялись.

На протяжении XV–XVII вв. карелы, стараясь покинуть конфликтные приграничные территории, расселялись всё дальше на северо-восток, колонизуя вместе с русскими обширные территории между Ладожским и Онежским озерами и Белым морем. К началу XIX в., когда в результате последней в истории русско-шведской войны Россия присоединила Финляндию, восточные карелы проживали на территории двух российских губерний – Олонецкой и Архангельской (так называемые Олонецкая и Беломорская Карелии). Беломорской Карелии суждено было сыграть существенную роль в истории финской культуры: именно здесь в 1820-1840-х гг. Элиасом Лённротом была записана большая часть старинных рун для финского национального эпоса

«Калевала»^[56]. С середины XIX в. Карелия служила источником вдохновения для финских писателей и поэтов, художников и композиторов (течение «карелианизма»)^[57]. Всё это играло важнейшую роль в пробуждении финской нации и формировании национальной идентичности.

Со второй половины XIX в. культурный и этнографический интерес финских образованных кругов к Карелии постепенно преобразовался в ирредентистские стремления, нашедшие воплощение в политической идее Великой Финляндии. Сторонники Великой Финляндии, исповедовавшие как политические, так и этнонацио-нальные идеалы, стали говорить о «естественной Финляндии», под которой подразумевалось единое целое, состоящее из Финляндии, Восточной Карелии и Кольского полуострова^[58]. Финский ирредентизм не был чем-то исключительным: по всей Европе шло формирование аналогичных форм национально-географического воображения, ставших одним из наиболее эффективных инструментов мобилизации европейского населения в целях нациестроительства. В начале XX в. доктрина Великой Финляндии достигла международного масштаба в виде восточно-карельского вопроса, в котором изначально имели место как просветительско-гуманитарные черты, так и профинская идеологическая окраска^[59].

Революция 1917 г. и последовавшая гражданская война в России привели к распаду Российской империи, в том числе к провозглашению независимости Финляндией. В 1918–1922 гг. финские добровольцы предприняли несколько попыток присоединить ряд российских территорий, населенных карелами, военным путем, в то время как официальный Хельсинки пытался добиться того же самого с помощью дипломатии^[60]. Одним из аргументов присоединения к Финляндии «соплеменных» территорий было отсутствие у восточных карелов автономии и права на самоопределение. Это стало одной из причин, по которым в 1920 г. советское правительство объявило о создании карельской автономной республики^[61]. Первоначально она называлась Карельская Трудовая Коммуна, а с 1923 г. – Автономная Карельская Советская Социалистическая Республика^[62]. К началу 1922 г., когда финляндские дипломаты вынесли вопрос о международном статусе Советской Карелии на рассмотрение Лиги Наций, аргументируя это стремлением карельского населения к самоопределению, у советского правительства был весомый контраргумент: автономия в составе РСФСР уже являлась выбранной самими карелами формой национального самоопределения^[63].