Дочь Сталина - Розмари Салливан

7 ноября 1932 года в полдень Светлана стояла вместе со своей матерью впереди большой толпы народа и наблюдала, как солдаты маршируют по Колонному залу в ознаменование пятнадцатой годовщины Великой Октябрьской революции. Ее впервые взяли на ежегодное празднование. Это был необычайный карнавал с ряжеными на ходулях, глотателями огня и цирковыми представлениями, где собрались тысячи людей. Девочка смотрела на своего отца на трибуне, над которой висело его огромное изображение. По обеим сторонам портрета выстроились партийные лидеры. В свои шесть с половиной лет она понимала, что ее отец — самый важный человек в мире.

Ранее в этот день мать позвала ее в свою комнату. «Я видела свою маму так редко, что запомнила каждое мгновение нашей последней встречи». Светлана сидела на своей любимой тахте и слушала длинные наставления матери о том, как следует себя вести. «Не смей прикасаться к алкоголю!» — сказала она. Надя и Сталин всегда ссорились, когда он опускал палец в свой бокал с вином, а потом давал его пососать ребенку. Последние слова Нади, обращенные к дочери, были вполне в ее духе. Надя опасалась эмоциональности, которая была свойственна ее матери и сестре Анне, как потакания своим слабостям. Слезы, признания, жалобы и даже откровенность были не в ее репертуаре. Для Нади самым важным было выполнять свой долг и хранить тайны.

Когда няня уложила ее в постель, Светлана долго вспоминала, как дядя Ворошилов открывал парад на белой лошади.

Следующим утром, восьмого ноября, Александра Андреевна рано разбудила детей и отправила их поиграть на улицу, несмотря на дождливую, пасмурную погоду. Когда несколько часов спустя они садились в машину, у всех вокруг были слезы на глазах. Они поехали на новую дачу в Соколовку. Сталин тешил свое тщеславие, приобретая себе новые дачи, и этой осенью семья жила не в Зубалово, а в Соколовке. Дом там был мрачный, с темной внутренней отделкой, в нем было мало света. Дети понимали, что случилось что-то ужасное и все время спрашивали, где их мама. В конце концов, приехал Ворошилов, чтобы отвезти их в Москву. Он был в слезах. Их отец, казалось, исчез.

Существует множество версий, по-разному представляющих то, что случилось в ночь с седьмого на восьмое ноября. Уже почти невозможно отделить факты от вымысла, правду от слухов, но, в общем, события этой ночи складывались следующим образом.

После парада Надя вернулась в квартиру в Потешном дворце, чтобы подготовиться к празднованию, которое всегда организовывалось после него. Ее брат Павел, который в то время был в Берлине военным представителем при торговой миссии Советской России, как раз приехал в гости и привез ей подарки, среди которых было прекрасное черное платье. Кремлевские жены всегда говорили, что, когда они встречают Надю у модного портного Комиссариата внутренних дел на Кузнецком мосту, она всегда выбирает самую скучную и неинтересную одежду. Их удивляло, что она все еще следует большевистскому кодексу скромности. Но этим вечером в элегантном черном платье она была красива. Она даже приколола красную розу к волосам.

Вместе с сестрой Анной Надя прошла по заснеженной лужайке к Кавалерскому корпусу и вошла в квартиру товарища Ворошилова, народного комиссара, который в этот раз был хозяином ежегодной вечеринки в честь годовщины революции для членов партии и их жен. Сталин пришел из своего рабочего кабинета в здании Сената вместе с товарищем Молотовым и председателем Государственной плановой комиссии при Совете Народных Комиссаров Валерианом Куйбышевым. С ними были всего один или два охранника, несмотря на то, что Политбюро запретило вождю «ходить по городу пешком», так как его члены считали, что он не может быть в безопасности из-за тех репрессий, которые он проводил против так называемых вредителей, буржуазных идеологов и политических террористов. Ненависть к Сталину могла привести к его убийству.

Для всех собравшихся годовщина революции была поводом развлечься. Было много еды, которая прибыла с кремлевской кухни и была сервирована домоправительницей: большое количество закусок, рыба, мясо, водка и грузинское вино. Мужчины, многие из которых все еще носили гимнастерки и сапоги, как в революционные годы, и женщины в модельных нарядах сидели за банкетным столом. Сталин сидел во главе стола, напротив Нади. Все много пили, тост следовал за тостом, чествуя как старые революционные победы, так и новые промышленные достижения.

Из разрозненных деталей, найденных в воспоминаниях разных людей, присутствовавших на том вечере, можно восстановить следующие события. Сталин был пьян и начал грубо приставать к Галине, жене командира Красной армии Егорова, актрисе. Он бросал в нее хлебные шарики. Наде все это было отвратительно или она просто устала от такого поведения мужа. Только что прошел слух о романе Сталина с кремлевской парикмахершей. Он любил заигрывать только с теми женщинами, в осторожности и благоразумии которых был уверен, а весь кремлевский персонал либо состоял из агентов КГБ, либо был проверен ими. Надя обо всем знала и знала, что все эти развлечения не длятся долго, но ни она, ни кто-либо еще понятия не имел, как далеко они заходят. Годы спустя охранник Сталина Власик осторожно сказал Светлане, что ее отец был «несмотря ни на что мужчиной». Этим вечером Надя легкомысленно и кокетливо танцевала вначале со своим грузинским крестным отцом Абелем Енукидзе, потом с администратором кремлевского комплекса — обычная реакция разозленной женщины, заметившей, что ее муж заигрывает с другими.

Многие источники указывают, что конфликт начался с политического тоста, который разозлил Надю. Сталин поднял бокал за «смерть врагов государства» и заметил, что Надя не пьет. Он крикнул через стол: «Эй ты, почему не пьешь? Пей немедленно!»

«Меня зовут не «эй»! — злобно ответила она и бросилась вон из комнаты. Те, кто сидел ближе к двери, слышали, как она еще крикнула через плечо: «Заткнись! Заткнись!» Все в комнате в ужасе замерли. Даже жена обычно не решалась так разговаривать со Сталиным. Он же только пробормотал себе под нос: «Какая дура!» и продолжил пить.

Близкая подруга Нади Полина Молотова побежала вслед за ней. По словам Полины, они с Надей несколько раз обошли вокруг Кремля. Полина говорила о том, что Сталин постоянно находится в большом напряжении. В тот день он напился, что случалось редко, он просто расслабился. Полина утверждала, что, когда они ранним утром попрощались, Надя была совершенно спокойна.

Когда Надя вернулась в кремлевскую квартиру, она ушла в свою комнату и закрыла дверь. После четырнадцати лет брака они со Сталиным спали отдельно. Ее спальня была справа от столовой, спальня Сталина слева, к ним вел общий коридор. В детские комнаты можно было пройти по другому коридору, дальше по нему находились комнаты прислуги.