Исследование истории. Том I - Арнольд Тойнби

История развития техники, подобно истории географической экспансии, не смогла обеспечить критерий роста цивилизаций, но зато открыла для нас принцип, согласно которому управляется технический прогресс и который можно описать как закон прогрессирующего упрощения. На смену тяжелому и громоздкому паровому двигателю с его тщательно разработанным «постоянным путем» пришел легкий и компактный двигатель внутреннего сгорания, который может перемещаться по дорогам со скоростью железнодорожного поезда и обладает почти такой же свободой передвижения, как пешеход. Проволочный телеграф заменяется беспроволочным. На смену немыслимо сложной письменности древнекитайского и египетского обществ приходит легкий и компактный латинский алфавит. Сам язык демонстрирует эту же тенденцию к упрощению, отказываясь от флексий в пользу вспомогательных слов, что может быть проиллюстрировано сравнительным обзором истории языков индоевропейской семьи. Санскрит, древнейший из сохранившихся представителей этой семьи, демонстрирует поразительное богатство флексий рядом с удивительной бедностью частиц. Современный английский, находящийся на другом конце шкалы, почти совсем освободился от флексий, зато компенсировал эту потерю расширением предлогов и вспомогательных глаголов. Классический греческий представляет собой средний член между двумя этими крайностями. В современном западном мире одежда упростилась от варварской сложности елизаветинского костюма до простых мод сегодняшнего дня. Коперниканская астрономия, заменившая Птолемееву систему, представляет собой в гораздо более простых геометрических понятиях в равной степени логичное объяснение крайне широкого диапазона движущихся небесных тел.

Возможно, «упрощение» — не вполне точный или, по крайней мере, не вполне адекватный термин для описания этих перемен. Слово «упрощение» носит отрицательный оттенок и имеет дополнительное значение «упущения» и «исключения», тогда как происходившее во всех указанных случаях было не уменьшением, а увеличением практической эффективности, эстетической удовлетворительности или интеллектуального понимания. Результатом является не потеря, а приобретение; и это приобретение — итог процесса упрощения, поскольку данный процесс высвобождает силы, заточенные в более грубом материале, и тем самым предоставляет им свободу действия в более бесплотном материале с большей эффективностью. Это подразумевает не просто упрощение аппарата, но последовательное перемещение энергии, или перенос акцента, из некоей низшей сферы бытия или действия — в высшую. Возможно, мы опишем этот процесс точнее, если назовем его не упрощением, а этерофикацией.^[442]

В сфере контроля человека над физической природой этот процесс развития был описан в прекрасной образной манере одним из современных антропологов:

«Мы отрываемся от почвы, мы теряем связь, наши следы становятся незаметнее. Кремень сохраняется вечно, медь — на время существования цивилизации, железо — на время существования нескольких поколений, сталь — на время человеческой жизни. Кто сможет нанести на карту маршрут воздушного экспресса Лондон — Пекин, когда Век Движения пройдет, или сказать сегодня, каким путем распространяются и доставляются послания через эфир? Но границы незначительного исчезнувшего царства икенов^[443] все еще защищают южную границу Восточной Англии, от осушенного болота до вырубленного леса».