Сказка, рассказанная лгуньей - Ана Жен

Ана Жен

Сказка, рассказанная лгуньей

1

Вероятно, Аня не ладила со своей соседкой именно потому, что та вставала ближе к полудню. Аня же не любила тратить время попусту и просыпалась с первыми лучами. За утро столько всего нужно успеть! Наверное, поэтому Максимка вечно твердил ей, что она скучная и просто не способна на спонтанные поступки. И что же? Посмотри на неё сейчас, Максимка! Аня Романовская сидит в своей постели в лондонском общежитии Лондонского столичного университета. Ожидал ли ты такое, Максимка?

Тем временем Аня уже успела заправить постель и, выхватив из шкафа спортивную одежду, выскользнула в коридор. Даже если Аня точно знает, что Минли спит мёртвым сном, она не посмеет оголяться перед посторонними.

Одним из несомненных плюсов ранних подъёмов для Ани была свободная ванная. Выбирай любую кабинку. Прелесть! Девушка быстро почистила зубы, завязала длинные волосы в тугой хвост и вернулась в комнату, чтобы бросить пижаму и взять наушники. Минли даже не пошевелилась.

Аня выскочила из Хоторн-Хаус на Исингтон-Парк-Роуд, чтобы добежать до моста Миллениум. Аня жила в Лондоне уже вторую неделю, и ей очень нравился этот беговой маршрут. Она любила фильмы о Гарри Поттере, и завтрак с видом на мост, который так эпично разрушает Тот-Кого-Нельзя-Называть, давал какой-то странный заряд бодрости.

На набережной девушка перешла на шаг, немного потянулась и залетела в кофейню с видом на Темзу.

– О, моя русская сестра! – заорал Рауль при виде Ани.

– Доброе утро, мой кубинский брат! – засмеялась та.

Ей нравилась кофейня Casa de Todo, хотя там и делали отвратительные сэндвичи.

– Уже готовлю для тебя капучино, душа всей мировой стабильности!

Рауль Мартинес был шумным и энергичным. К тридцати двум годам он успел пожить и в Штатах, и в Аргентине, во Франции и Испании. Сейчас добрался до Лондона, где сама судьба подарила ему кофейню. Рауль называл её Casa de Todo, что в переводе с испанского означало «Дом для всех». Рауль и в самом деле в каждом госте видел своего родственника.

– Не такая уж я и предсказуемая! – воскликнула Аня, опершись о стойку.

– Неужели? – вновь разразился хохотом Рауль. – Ты её слышала, бабуля?

За спиной Ани раздался кашляющий смех. Бабуля Джорджи сидела на своём обычном месте и вытягивала карты. У неё была ужасно потрёпанная колода Таро.

– Аня, ты в Лондоне ровно двенадцать дней. И каждый день ты здесь. В одно и то же время, – Рауль говорил с испанским акцентом, от которого бы мог легко избавиться, но намерения подобного не имел.

– Мне просто нравится твой кофе! – возмутилась Аня.

– Нет, ты просто самое стабильное явление в нашем изменчивом мире, – Рауль подмигнул, отдавая ей чашку и сэндвич.

– Тебя скоро ждёт сильный мужчина! – вновь закашлялась бабуля Джорджи, потряхивая картой. – Император!

– Ага, – хмыкнула Аня. – Профессор по праву в сфере печати!

Она хотела сказать что-то ещё, но зазвонил телефон.

– Не отвечай, – посоветовала бабуля, вновь погружаясь в расклады.

– Она права, – кивнул Рауль.

– Уверена, что это Максимка.

– Именно, – покачал головой бариста.

– Вы злые, а я пойду на террасу.

Аня вышла на улицу, поставила тарелки на стол и наконец взяла трубку.

– От тебя ответ ждать, конечно! – вечно недовольный, но такой родной голос.

– Прости, забрала заказ, и руки были заняты.

С экрана на неё смотрел небритый и замученный самим фактом необходимости жить Максимка. Максимка – любовь всей её жизни, тусклая надежда на счастливую семейственность и верный друг.

– Ага, так и знал, что ты в кофейне. Неужели во всём Лондоне нет иного места? А я тебе сразу говорил, Аня, можно уехать хоть на другой конец Земли, покинуть Солнечную систему – ты не изменишься!

Вообще, Максимка много чего Ане говорил, например, что они ничего не добьются, что они никому не нужны. На последнее Аня ему резонно возразила: «Ты нужен мне, а я тебе – и это уже значит, что мы кому-то да нужны».

– Видел Надежду Петровну вчера. Она опять жаловалась на то, что ты все деньги на какой-то бред спускаешь.

Максимка продолжал гундеть. У него всё всегда было плохо. А Аня думала над тем, как это глупо, что между ними почти три тысячи километров, а всё, о чём они говорят – какая Аня дура, что бросила работу и на все деньги, отложенные на покупку квартиры, уехала на год в Лондон.

– И, глядя на то, как ты строишь досуг, склонен с ней согласиться, – подытожил долгую тираду Максимка.

– Чем тебе мой досуг не угодил? – Аня вгрызлась в сэндвич, который оказался не таким уж и гадким.

– У тебя всякий день похож на другой, к чему было уезжать в эту дыру?

– Тебе самому не надоело?! – не выдержала Аня.

В верности своего решения она сомневалась лишь однажды, когда накануне отлёта Максимка позвал её пройтись. В какой-то момент он крепко обнял лучшую подругу и прошептал прямо ей в ухо: «Я буду так скучать… Мне без тебя не выжить». Видит бог, Аня была готова сдать билеты и остаться с ним. С момента её приезда в Лондон Максимка звонил каждый день. Каждый день он звонил, чтобы рассказать, какая она предсказуемая, какая дурацкая это была затея.

– Сама посуди, я могу просто навскидку сказать, что ты только что бегала, потом пойдёшь завтракать, а позже – на пары. После пар пойдёшь в библиотеку и будешь до одурения учиться. А ещё я уверен: стоит одному из твоих заказчиков попросить тебя взяться за новый проект – ты тут же согласишься! Просто признай: ты трудоголик, и нечего было устраивать скандал и мотать нам с Надеждой Петровной нервы.

– Знаешь, с меня хватит! – внезапно для самой себя Аня бросила трубку.

Гневно она посмотрела на сэндвич, хотела расправиться уже и с ним, но тут огромная чайка выхватила булку из рук. Аня выругалась по-русски, что было совсем уж ей не свойственно. Они все правы! Она сбежала в другую страну, в другую культуру, но ничего не изменила. Вообще ничего!

– Что бушуешь, сестрёнка? – из окна выглянул Рауль.

– Моя булочка! – Аня ударилась лбом о стол, отчего кофе расплескался на блюдце.

Бабуля Джорджи по-прежнему сидела внутри и внимательно всматривалась в карты. Годы идут, а ничего не меняется: на звонки от некоторых мужчин лучше не отвечать.

2

Аня вернулась в общежитие несчастная и уставшая от себя и