Восставшая из пепла - Николай Иванович Ильинский

Николай Ильинский

Рассвет сменяет тьму

Роман-эпопея

Книга вторая

Восставшая из пепла

Последний рубеж — Волга

I

Река Чир — это не Дон и тем более не Волга ни по ширине, ни по глубине. Но и она стала огненным валом, через который было трудно пробиться. Недавно ставший лейтенантом Александр Званцов долго всматривался в противоположный берег.

— Ну, что, старшина, перешагнем мы через этот ручеек? — обернулся командир взвода к Василию Федоровичу Сидоренко.

— Я-то и через наш Днепр перешагивал, товарищ лейтенант, а эта речушка для меня так — разминка… Но вот эта стервотина мешает! — глянул старшина на небо, где кружили два немецких самолета. — Видать, разведчики, они не дадут нам свободно совершить переправу… Я-то их повадки знаю наизусть!

— Придется искупаться, старшина, сегодня это наша доля… Другого пути нет и не будет…

Василий Федорович Сидоренко, призванный в армию из-под Днепродзержинска, сразу же был зачислен в музыкальный взвод, так как имел почти абсолютный слух и играл на большой дудке, как шутили солдаты, то есть на тубе, помимо этого он владел сильным голосом с красивым тембром, прекрасно пел украинские народные песни, особенно ему удавалась песня «Ой, пид вишнею…» Но однажды, когда фашисты уже оккупировали всю Украину, на ум ему пришла мысль: одной тубой, хотя она и большая, фашистов не остановишь. И он попросился в строевое подразделение. Не было такого гитлеровца во всей немецкой армии, кто мог бы спокойно и смело идти в штыковую против этого гиганта, который, например, сквозь призму утреннего тумана принимал поистине фантастические размеры.

— Дождаться бы ночи, — задумчиво произнес Сидоренко, — меньше крови было бы…

— До ночи, судя по обстановке, мы здесь не удержимся, Василий Федорович, они вот-вот предпримут новую атаку… Наша главная задача — сохранить личный состав взвода, а находясь здесь, все в землю ляжем…

112-я стрелковая дивизия, в которую входил взвод лейтенанта Званцова, уже несколько дней с тяжелыми боями, теряя своих бойцов и уничтожая солдат противника, под напором большого перевеса немцев в технике, особенно в танках, самоходных орудиях, бронетранспортерах, обороняясь и совершая контратаки, медленно пятилась назад.

Еще утром, собрав комсостав, командир дивизии полковник Сологуб уточнил силы и возможности своей боевой части и объяснил ситуацию, которая сложилась в результате мощного наступления немецких войск.

— Нам стала известна директива 41 гитлеровской ставки, — сказал полковник, разворачивая на столике перед собой небольшую карту. — В директиве поставлена задача перед фельдмаршалом Листом, командующим группой армий «А», и перед генерал-фельдмаршалом Боком, под руководством которого находится группа армий «Б», преодолеть наше сопротивление, быстро двигаться на восток по выжженной летним зноем донской степи и соединиться в районе Сталинграда.

— У них Лист и Бок, а у нас командармы Колпакчи и Гордов, — заметил один из командиров.

— У них две группы армий, — ответил ему полковник, — а у нас только две армии, 62-я и 61-я… Мы противостоим, кроме того, еще итальянской, венгерской и румынской армиям… Говорю это вам не для того, чтобы нагнать страх и посеять панику, а для того, чтобы понять, какая ответственность ложится на нас… Наша дивизия должна быстро переправиться через реку Чир и занять оборону, водная преграда не столь уж широкая, но все равно в данных условиях и небольшая речка нам помощница. …

Собравшимся было ясно, что 112-я дивизия находилась как раз на стыке названных Сологубом немецких армий и их союзников. И уже в полдень начался ожесточенный бой красноармейцев с фашистами, пытавшимися сорвать переправу дивизии через реку Чир.

Под непрерывной бомбежкой и артиллерийским обстрелом многие красноармейцы вплавь преодолевали водную преграду. Река не была широкой и очень глубокой, но вполне достаточной, чтобы для любого бойца превратиться в последнее пристанище. Не хватало лодок, плотов, а те, что имелись, попадали под интенсивные удары немецкой авиации, которая буквально висела над местом переправы, отчего река Чир кипела от взрывов бомб. Высокие фонтаны воды, дыма, щепок от разбитых плавсредств и разорванных в клочья человеческих тел густо поднимались над водой. Командир дивизии Сологуб, не обращая внимание на свист пуль, злобное шипение снарядов и постоянный гул «Юнкерсов» и «Мессершмиттов» над головой, ходил по самой кромке берега, руководил переправой частей, нередко помогал красноармейцам, благополучно переплывшим реку, подавая руку, выбраться из воды.

— Званцов! — вдруг услышал Александр слегка охрипший, но знакомый голос человека, протянувшего ему руку, Жив? Молодец! Выходи! — полковник знал в лицо почти всех командиров дивизии, особенно Званцова, которого совсем недавно поставил во главе взвода. — Каковы потери?…

— На том берегу, товарищ полковник, все живы были, — став по стойке «Смирно», отвечал Александр на вопрос комдива…

— Да вы выжмите обмундирование, лейтенант, — полковник по-отечески смотрел на промокшего насквозь командира.

Александр прежде всего снял сапоги, вылил из них воду, из-за которой ходить было трудно, тщательно выжал портянки. Гимнастерку и брюки снимать не стал.

— Это все на мне высохнет, — сказал он. — На том берегу, — продолжал он докладывать, — все в один голос уверяли меня, что умеют плавать сызмальства… Большая плотность огня, товарищ полковник, гитлеровцы из пулеметов и автоматов пули словно рожь сеют по воде…

— Не рожь, а смерть сеют, лейтенант! — Комдив с тревогой вглядывался в дым, который плотной пеленой висел над рекой, где еще барахтались, плывя, красноармейцы. — За тем нацисты и пришли сюда, чтобы сеять смерть… Но ничего, лейтенант, кто сеет ветер, пожнет бурю… Мы выстояли против 51-го армейского корпуса и 24-й танковой дивизии противника, не дали фашистам выйти во фланг и тыл основным силам нашей 62-й армии с юга… Вот что главное! — сказал полковник скорее самому себе, чем Званцову. — За нами Дон, а там Волга и Сталинград… Лейтенант, сразу же занимайте вдоль берега оборону, немцы непременно попытаются с ходу форсировать Чир, непозволительно давать им такую роскошь. — Полковник еще раз взглянул на мокрое обмундирование Званцова и сказал: — Обсушиваться будем потом…

И уже спустя несколько минут артиллерия дивизии вела интенсивный огонь по немецким войскам, направлявшимся бронированными колоннами к реке. «Как всегда, комдив наш не спит, — не без гордости подумал Александр, — какая, однако, оперативность!..» То ли это гремели орудийные расчеты дивизии, в чем Званцов несколько сомневался, видя, как тонули пушки во время переправы, то ли это поспешили на помощь артиллеристы других дивизий, в