Шарики патинко - Элиза Шуа Дюсапен

class="p1">Поначалу нельзя понять, что это — приближение поезда или подземные толчки. Я такого катаклизма еще не переживала. Это не столь сильная тряска, которую чувствуешь даже во сне. Каждый раз перед сном я пытаюсь принять устойчивое положение на случай мощного землетрясения, хотя и знаю: случись оно, ничто не поможет.

Уже в девятом часу мы прибываем домой. Я проголодалась, бабушка тоже. Я предлагаю приготовить одно из ее любимых блюд, например лапшу, я сварю. Она отказывается, сказав, что нужно подождать дедушку. Возражаю, что мы ему отложим порцию. Но бабушка качает головой: есть одному очень грустно. Так что лапша в другой раз, сегодня разогреем остатки бэнто.

Каждый день бабушка ходит покупать набор готовых блюд в ларек на углу улицы, и пустые контейнеры в конце концов громоздятся горкой за кухонной дверью, едва ополоснутые и еще жирные. Это меня просто поразило. Я храню воспоминания о часах, проведенных вместе за стряпней — приготовлением рыбного паштета, лепешек с говядиной, бульона с водорослями, рагу с квашеной капустой, иногда сладостей, блинчиков с красной фасолью, парфе с медом. Мы запирались на кухне на весь день, бабушка повязывала мне свой фартук, сама изображала шеф-повара, а я — поваренка, отвечающего за чистоту. Бабушка никогда не приступала к делу, пока кухня не была вымыта до блеска. Мы стояли друг напротив друга, чтобы можно было развернуться в тесном помещении. Давно ли бабушка начала покупать готовые блюда?

«Ничего, ничего, я сплю», — заверяла она меня, гладя по спине, когда я с беспокойством осведомлялась, не скучает ли она одна в доме.

А есть ли что-нибудь почитать? «Почитать?» — переспрашивала она с пренебрежением. Я не настаивала. Думаю, это был ее способ скрыть стыд из-за необразованности. Она хотела бы быть юристом. Адвокатом. Это Матьё мне доложил. Но случилась война в Корее, побег в Японию, да и в любом случае родители запретили бы ей посещать университет, поскольку она была девушкой.

Чтобы забыть о пустом животе, я кипячу воду и завариваю кувшин черного чаю, который остужаю, бросив туда кубики льда. Добавляю концентрированное молоко. В гостиной бабушка включает телевизор. Я предлагаю ей вместо этого поиграть в «Монополию». Она с радостью соглашается.

Мы разворачиваем на низком столе игровое поле. Бабушка выбирает фишку в виде тачки, а я — наперстка. Мы с ней не играли уже двадцать лет. Мне приходится прочитать инструкцию, чтобы освежить в памяти правила. Для начала бабушка ставит отели на место домиков, которые считает слишком маленькими, не заботясь узнать, принадлежат они ей или нет.

— Это моя территория, — указываю я.

Она бросает кости. От удара дома сдвигаются.

— Видишь, — говорю я, — они сами вернулись в нужное место.

Увлеченная игрой, бабушка не обращает на меня внимания. Ей выпадает дубль, и она передвигает свою тачку на клетку «Простой визит», дающую право на еще один бросок. Снова дубль. Ее тачка прибывает в Лозанну, на рю-де-Бур, которую она покупает. Третий бросок.

— Дважды шесть! — восклицает бабушка. — Видела, как мне повезло!

— Вообще-то нет, — поправляю я, проверив. — На третьем дубле ты попадаешь в тюрьму.

За что? Я ничего не сделала.

— Это же игра. Такие правила. Дело случая.

— Ты просто завидуешь, — смеется она. — И жульничаешь.

Я не могу доказать ей обратное, поскольку инструкция на французском, немецком и английском, а ни одного из этих языков бабушка не понимает. У нее есть выбор: или заплатить выкуп и выйти, или пропустить три хода.

— Это не смешно, — говорит она.

Я ей уступаю. Логичнее было бы играть втроем. С моей мамой. Бабушка хочет начать заново. Чтобы не топтаться на месте, я предпочитаю позволить ей играть, чем остаться в тюрьме; я меняю наши фишки.

Лед в кувшине растаял. Над молоком проступает слой воды. Я перемешиваю чай своей ложкой. В кувшине образуется туман, и настой становится непрозрачным. Я делаю глоток. Вкус не отличается от королевского молочного чая, который я пила у Миэко, если только сахара меньше.

Когда я поднимаю голову, бабушка пристально смотрит на меня.

— Мой ход? — спрашиваю я.

Она интересуется, все ли у меня хорошо.

— Все прекрасно. А у тебя? — растерянно отвечаю я.

Она тоже смущена моим ответом, автоматическим, как будто чужому человеку.

— Все хорошо, правда. А у тебя? — медленнее повторяю я.

— Ты устала, — произносит бабушка. — Ты говорила это раньше, в Син-Окубо. Ты слишком много работаешь.

— Да нет же, я ведь ничего не делаю.

Это правда. За исключением занятий с Миэко я провожу большую часть времени в своей комнате на циновке, ища сведения о Корее или играя в идиотские игры на телефоне. Прошло уже две недели, а поездка так и не организована, в панике думаю я.

Бабушка вынимает из коробки новые фишки: башмак, утюг, коня и машину — и расставляет их на игровом поле.

— Тебе неинтересно.

— Почему? Интересно.

— Я тебя не заставляю. Иди играй. А я посижу в гостиной. — Она указывает на лестницу: — Ok, ok, go, go[3].

— Но мне и здесь хорошо, с тобой!

Она снова поднимает голову:

— Правда?

— Конечно! Давай продолжим.

Я бросаю кости и передвигаю свою фишку, не обращая внимания на цифры, которые выпали. Мы обе сосредотачиваемся на игре, на бросании костей, пока не заменяем их столовыми приборами, когда возвращается дедушка.

Позже вечером я заглядываю в интернет. Сентябрь — лучший месяц, чтобы отправиться в Корею. Паромы, связывающие японские острова с Корейским полуостровом, отходят из Фукуоки и прибывают в Пусан. Ночные рейсы длительные, дневные же дороже, но занимают всего три часа. Мы могли бы поехать таким рейсом. Но что потом? Нужно ли нам поспать по прибытии, прежде чем продолжить путешествие, или лучше проделать весь путь без остановок? Бабушка и дедушка, конечно, устанут, но боюсь, что так мы потеряем много времени. Если набрать в поисковике «порт Пусан», появляются фотографии мостов. Очевидно, их в бухте очень много. Самый большой снят с разных ракурсов. Корабли проходят под ним. Это огромное сооружение видно издалека, когда прибываешь в Корею из Японии морем. Ночью оно освещено и напоминает натянутый лук со стрелой, направленной в небо.

Матьё прислал весточку. Работа продвигается, но сейчас большой поток туристов, и у него масса дел. Прошлой ночью на дом обрушилась буря. Одна пара прибыла с девятимесячным ребенком. Могу ли я себе такое представить? С младенцем! Я отвечаю, не упоминая о ребенке и не заикаясь о Миэко.

__________

Мама напоминает мне о последнем концерте отца. Я так и не