Свадьба с мертвецом - Ян Сикоревич

— Ну конечно, поняла, только все равно это нехорошо меня подставлять, — она скосилась на свой собранный из лоскутков портрет на земле.

Ее спутник, словно не замечая возмущения, продолжал:

— Скажешь: «Бонжур, месье», ясно? Это ты так поздороваешься.

— Понятно, усвоила.

— Ву зале бьен? — это как поживаете.

— Смешное слово.

— Это для тебя смешное, а для них в самый раз. Повтори.

— Ву зале бьен? Ву зале бьен? Ву зале бьен? Запомнила.

— Они тебе что-то ответят и что-то спросят, ты им сразу: «Трэ бьен, мерси» — это значит спасибо, хорошо. И сразу представишься: — «Же мапэль Азиза». Это означает: «Меня зовут Азиза». «Он пиут тефоне де воис а Парис?» — «Можно позвонить от вас в Париж?». Все, что тебе надо знать. Повтори, а лучше дай я тебе запишу на бумажке. Парень был сосредоточен и напряжен. Наконец, вся фраза красовалась на бумажке.

«Бонжур, месье. Ву зале бьен? Трэ бьен, мерси, же мапэль — Азиза. Он пиут тефоне де воис а Парис?». Девушка уткнулась в бумажку и напряженно всматривалась в незнакомые слова. Они еще несколько раз повторили с Максом урок и напялила затемненные очки и какую-то косынку, завалявшуюся в мешке, который ее спутник нес на спине, где были разные вещи, которые он подобрал в машине (кто знает, что может пригодиться?). Вот пришел сейчас черед косынки и очкам. Она сначала робко, а потом все смелее пошла к виднеющимся в отдалении домам, на небольшом пригорке.

Все прошло, как по маслу. Ей удалось связаться и нужные люди ответили. Настя через 30 минут пришла к Максиму, который ждал ее в тени деревьев в конце просеки. Он обрадовался ее появлению, искренне поцеловал ее в щечку.

— Молодец, а не хочешь остаться во Франции?

— Нет, бог миловал пока от французской тюрьмы, а другого дома здесь для меня не ожидается.

Они оба усмехнулись. Как-то удивительно девушка сумела переключиться на состояние разыскиваемой и гонимой. У нее от природы был развит инстинкт дичи, а может быть и охотницы. Во всяком случае она совершено раскованно себя чувствовала в ситуации, от которой другая бы на ее месте уже сошла с ума. А девушка могла шутить, улыбаться и абсолютно не чувствовать за собой никакой вины и угрызений совести. Она же ведь ни на кого не нападала, она защищала свою бесценную жизнь и эта мысль начисто перечеркивала в ее душе все происки совести. Если бы не она — то уничтожили бы ее. Злая черствая правда жизни уже поставила на этом юном создании свою печать. Парень с удовольствием стал уплетать сэндвичи, которые Настя принесла с собой и в мгновенье ока выдул бутылку парного молока, подарки от гостеприимных жителей деревни сразу приободрили пару беглецов. Когда от сэндвича оставался уже маленький кусочек, до Макса дошло, что он умял и ее порцию.

— Извини.

— Ладно, чего уж там, я не очень голодна, ты же у нас мужчина, да и у меня еще кое-что есть. Она вынула из кармана румяное яблоко и аппетитно вонзилась в него зубами — голод не тетка, что бы она не говорила. Парень растерянно сунул ей в ладонь огрызок сэндвича. Девушка не побрезговала и стала жевать вместе с яблоком вперемежку. Она задумалась.

«Сейчас, ну в течение 7–8 часов за ними приедут люди дяди Макса и заберут их. Будет временно какое-то прикрытие, но ведь их ищет вся страна. Вот, даже в лесу для волков повесили их портреты! Она все крепилась, чтобы не показать мужчине, как она умеет расползаться, а она умела, и на душе скребли кошки. Девушка задремала, дело уже было к вечеру, тени от деревьев удлинились настолько, что стали равны по длине оригиналам. Девушка задремала на подстилке среди васильков и лютиков на лесной полянке…

— Шеф, где вы? Настя вздрогнула и подняла резко голову. Перед ней стояли смуглые ребята с вьющимися иссиня черными волосами и хищными взглядами.

— А кто эта красавица?

— Меньше будешь, Ашот, знать, дольше проживешь! — Максим резко посмотрел на молодого выходца с Кавказа, который был самым задиристым из охраны парижского офиса. Тот так и не отвел взгляд и в упор смотрел на хозяина, девушка ему явно понравилась.

— Ты что так и будешь меня глазами пожирать? Пошли. — Максим пошел по просеке к машине. Там их ждали еще двое, кроме водителя. Они представились, все были очень подозрительного вида. Макс не чувствовал себя в полной безопасности. Он резко потянул спутницу за руку и они сели на заднее сиденье. Впереди сел Ашот и за руль его земляк Наргиз. Зазвонил телефон, Макс взял протянутый мобильник у охранника. Альберт, это, ты? У нас все в порядке. Мы уже с Ашотом и его ребятами, — он покосился на сопровождающих, они дремали.

— Что ты решил, дядя? Как, нам нужно покинуть Францию? Да, понял, тут cпрятаться невозможно. Или «опричники» Павлика найдут или полиция. Как ты сказал? В Швейцарию? Хорошо. Будет много стоить? Понял. — oн запнулся на полуслове. Альберт напомнил о фамильном перстне на среднем пальце парня. Он стоит немало: золото с платиной. Жалость сдавила сердце. Придется расстаться с фамильной драгоценностью.

Подъехали к границе, была уже глубокая ночь. Окружающим горам было абсолютно все равно в какой стране южный склон, а в какой — северный, а вот странам — нет. Группа решила не двигаться. Ждали людей с той стороны. Всех сморил сон, спали, как говорится, на ходу.

К дремлющей Насте тихо подполз Ашот. Он почти одними губами прошептал:

— Девушка, а девушка, посмотри на меня, нравлюсь?

Как назло, Макс именно в этот момент куда-то отлучился. Ашот излучал какую-то магическую силу. Настя закрыла глаза и не отвечала. Напряжение нарастало. Внезапно Ашот прижал с силой указательный палец к ее губам и скомандовал:

— Тихо. — потом он кольнул чем-то острым девушку в бок и заставил ее подняться на ноги и шепотом приказал идти за ним. Остальные или спали или делали вид, что спят. Испуганная девушка понимала, что нужно