Долгая зима - Владимир Иванович Петров

Споро действовали они. За две недели, с фундамента начав, сосновые стены подняли, из неплотно подгоняемых досок-сороковок настелили потолок, называемый черновым, на который положили утеплительный слой.

Утеплением в селе служили опилки, скапливающиеся в колхозной столярке, или же плотный слой тестообразной глины, замешанной на мелкой соломе. Павлов, которому по договору с Мостовым предстояло самому производить утеплительные работы, предпочёл второй, более надёжный в противопожарном смысле вариант.

Этот вариант был хорош тем, что необходимой обмякиненной соломы хватало у зековского двора и, забирая её, он делал ему доброе дело по очистке улицы. Да и глиняный карьер оказался неподалёку, откуда по заказу односельчан, с таксой – бутылка водки или две бутылки самогона за ковш, возили глину на «Кировце» колхозные трактористы-шабашники. Такое устраивало Павлова. Не нужно было лишний раз кланяться Осинникову или кому-либо другому по транспорту.

Два ковша он взял, на улице свалил, чтобы в негодность пришедшие деревянные ворота лишний раз не открывать и во дворе не тесниться.

Как раз и жена приехала из города на выходные.

– Вовремя ты, – обрадовался ей Павлов. – Теперь всю глину разом сомнём и вместе с потолком и стены обмажем. Главное, водки привезла. Без неё здесь – настоящая труба!

– Разве кончилась водка?

– Всю потратил. На глину вот даже занять пришлось.

– Ну, даёшь! Пьянствовал, что ли?

Павлов не стал отчитываться по расходу, заметил только:

– Посмотрим, насколько ты за два дня потратишься. Много привезла?

– И не думала.

– Так я тебе и поверил. – Павлов понёс тяжеленные сумки в избу. – Приятная тяжесть! Как только довезла? На базе брала, как и те?

– Да без водки я… Продуктов накупила.

– Шутишь? – не поверил жене Павлов, открыл сумки, не нашёл водочные бутылки, закричал, заикаясь: – Я же про-сил! Эх! Без ножа за-а-резала! Как же теперь-то?

– Купим здесь.

– Здесь?! Да сюда водку не завозят. За ней в райцентр ехать нужно. А когда? Времени в обрез, дыхнуть некогда! Да и не по карману она там, намного дороже базовой. Не миллионеры же мы?! А дешёвую всякую самопальную дрянь покупать не собираюсь. Не хочу людей травить! Э-эх! Без ножа зарезала!

– Выкрутимся.

– Как хочешь выкручивайся. Только без моих «строительных» денег. Хорошо, если на материалы их хватит. Железо на крышу и ворота требуется, доска на пол…

– Да успокойся ты! – взвинтилась и жена. – Без твоих строительных выкручусь. Подружки помогут. Стоит ли из-за этого нервничать. Только-только строиться начал, а смотрю, издёргался уже. А ещё речку спасать собрался!

Подкол жены охладил Павлова.

– Действительно, понапрасну вскипел, – улыбнулся он, обнял жену. – Всё, всё, милая. Видишь, успокоился… С приездом!

Глиняные обмазочные работы на селе одни из самых тяжёлых. Заготовка самой замазки – тем паче. Павлов не понаслышке знает о том. В детстве ещё каждое лето босыми ногами втаптывал он мелкую подсыпаемую матерью солому в обильно политую водой глину. До отъезда в город после окончания школы, успел и поясницу поломать на помочах по изготовлению саманных кирпичей, где глину мяли на большом кругу и обязательно лошадями, тремя – как правило.

– И сейчас приличный круг получается, без лошади вряд ли обойтись, – прикинул он, оглядывая привезённую глину, спросил у подошедшего подмогнуть раскидать её Зекова:

– Как посоветуешь мять?

– Не ногами же!

– Где же коня раздобыть?

– У Петровича попроси под мою ответственность. Иначе не даст. Лучше будет, если сам покружит на собственном Седом. Тогда и я за вилы возьмусь. Лишними вилы не будут. Поворочать глины-то придётся будь здоров! Хороший круг получается. В четверо вил бы с ним сладить… С мужиками договорился?

– Успею. Главное, с конём решить.

– Советую не откладывать с мужиками… Не один ты строишься на улице, расхватать быстро могут. Возьми во внимание и то, что на глину не очень-то идут. Сам знаешь, весёлая работка!

– Учту…

За разговором и дело сделали. Из двух глиняных куч одну образовали с углублением в серёдке, куда от колонки резиновый шланг протянули, воду включили.

– Пусть отмокает, – сказал Зеков. – Следи, чтобы вода, заполнив приямок, не убежала, да поливай помаленьку по всему кругу до полной пропитки глины. Легче и быстрее мяться будет.

Отблагодарив соседа за выполненную работу самогонкой, раздобытой женой, Павлов дошёл до Петровича, на семь утра на завтра с ним столковался по лошади с ним же самим в седле. К этим же семи часам он Васютина с Черновым пригласил, родственником своим, работающим на колхозной ферме, но согласившимся на пару часов подойти в самом начале, на всякий случай договорился.

Однако не вышло у него по-задуманному. К назначенному времени никто из приглашённых не объявился. С полчаса напрасно прождал их Павлов.

– С Зековым ясно – спит. Разбудить просил, как все соберутся, а остальные что же? – недоумевал он. Не выдержал, к Петровичу первым делом постучался: – Проспал?

– Да нет. За куревом вот зашёл. – Петрович, предпенсионного возраста сухощавый мужик, бросил в рот сигарету, протянул пачку Павлову. – Угощайся.

– Не научился пока.

– Молодец! – похвалил его Петрович, подпалил сигарету огоньком зажигалки, затянулся не спеша, дымком дыхнул. – Ждёшь, вижу – нервничаешь. А у меня, как назло, незадача вышла. На ночь загнал я Седого в загон, чтобы с утра под рукой был. Утром сегодня глядь, а коня-то нету. Сам ли Седой дверные жердинки сбил? Помог ли кто? Не знаю. Прошёлся поблизости, не сыскал его. Далеко, видать, подался. Такая вот незадача вышла. Извини уж. Раз так получилось, схожу в медпункт на укол. Потом поищу основательно гуляку. Потерпишь?

– Со временем у меня в обрез. Народ вот-вот подойдёт на помочь.

– К Шумнову тогда иди. Не пасёт он сегодня.

– Мог бы и не темнить, – догадался Павлов о хитром отказе Петровича подсобить конём, но вслух не высказался, сознавая своё нынешнее положение временщика в селе. Не хозяйственный селянин Петрович от него, городского, зависит, а он от Петровича. Впрочем, от безлошадных Васютина и Чернова тоже. Первый коня не дал, двое других – не пришли, как обещали…

Шумнов был дома. Узнав, с чем к нему Павлов, с ходу показал на ногу:

– Не могу. Видишь, ногу подвернул. Ступать больно.

– Жалко! – ему и себе посочувствовал Павлов. – Может, покружишься всё же потихоньку или лошадку дашь? Само собой разумеется, рассчитаюсь.

– Можно бы дать, – заметно смягчился Шумнов от обещанного расчёта. – Только боязно. Загонишь ещё лошадку по неопытности. Не моя ведь она, сам понимаешь, акционерная.

– Зеков порулит. Устроит?

– Ему доверю. Пусть придёт с половиной расчёта. Ногу