Современная новелла Китая - Ван Мэн

— Ну, что ты надумал? — спросила Сююй не оборачиваясь, но очень ласково.

— Ничего не надумал. Сам не знаю, что делать… — растерянно ответил Баомин. Ведь все свои муки и мольбы он ей не раз изливал в письмах. А она опять спрашивает. Зачем? Неужели он ей совсем безразличен?

— Значит, ты хочешь со мной расстаться? — Сююй обернулась и обиженно на него взглянула.

Кровь хлынула в голову Баомина.

— А что мне делать?!

— Заладил: «что делать», «что делать»… Изловчился бы как-нибудь, чтоб в школе остаться!

— Умел бы я ловчить, так и говорить было бы не о чем…

— Неужели ты такой наивный? — Сююй подошла ближе, и Баомин ощутил запах духов. — Знаешь Лю Мина, сына заведующего волостным отделом образования? Он слесарь в ремконторе.

— В какой ремконторе?

— Э, да ты действительно простофиля! Той самой, где управляющим — Цао, из вашей деревни.

— Цао Бинкан? — испуганно вскричал Баомин.

— Да, он. Помнишь, я тебе говорила, что у меня дядя — секретарь в волостной управе. Так вот, он сказал моему отцу, пусть Цао замолвит слово, и тебя не сократят! — Глядя на Баомина, который стоял с оторопевшим видом, девушка передернула плечами.

— Ты чего это? Вы же односельчане. Попросишь его помочь, подарочек принесешь — разве это позор!.. Да ты чего? Любишь ты меня или нет? Говори же!

Но Ду Баомин слова не мог вымолвить от волнения, будто в горле у него застрял кусок горячего соевого творога.

9

Чжу Фашань с Ду Тингуем хоть и были в родстве и жили в одной деревне, общались мало. Раньше в силу всевозможных политических перипетий, а потом просто по привычке. Вот почему, когда Фашань появился в доме Ду, все поняли, что у него какое-то важное дело. Гостя провели в горницу, усадили, поговорили о всяких пустяках. Наконец Чжу Фашань приступил к главному:

— Знаешь, Баошэнь, я хоть тебе и дядя, а помочь не мог…

— В чем помочь? — спросил тот, решив, что к Фашаню пришла его жалоба и он хочет посоветоваться, как поступить с негодяем. А что советоваться — секретарю партбюро виднее.

— В твоей реабилитации.

— Какой реабилитации?

— Ну, у тебя же образование, а ты двадцать лет прозябаешь в начальной школе. Ведь несправедливо! Уже давно следовало тебя повысить! — Чжу Фашань произнес все это не спеша и затянулся сигаретой. — Пострадал-то ты из-за отца. Я не раз просил правление коммуны пересмотреть твое дело, но что пересматривать, если Тингую не было предъявлено никакого обвинения! Так они мне и сказали. Видишь, какая нелепость!

Ду Баошэнь насторожился: видимо, дядя ничего не знает о жалобе. Возможно, волостной партком сам пошлет человека во всем разобраться, минуя секретаря партбюро.

— И еще они сказали: «Зачем этого Ду Баошэня реабилитировать? Пусть себе учит ребятишек! Сейчас школьный вопрос в центре внимания правительства!» Ты только подумай, какие бюрократы!.. И я виноват, настойчивости не проявил. После Нового года уйду в отставку по возрасту!

— Ты крепкий. Пяток лет еще можешь поработать! — сказал Ду Тингуй.

— Так решила парторганизация, и обсуждению это не подлежит, — горько усмехнулся Чжу Фашань. — Но я сказал в волостном комитете, — он повысил голос, — что перед уходом хотел бы решить несколько дел. И первое из них — трудоустройство Баошэня!

— Вот это правильно! — радостно закивал Ду Тингуй.

Но Баошэнь опечалился. Он часто думал о переходе на другую работу, особенно последние годы, хотел перебраться в волость, обращался к дяде, но дальше обещаний дело не шло. Если бы дяде понадобилось пристроить сына или внука, он бы подсуетился, а до племянника руки не доходят… И Баошэнь перестал надеяться. Почему же дядя вдруг вернулся к этому разговору?

— Баошэнь — способный и честный, я говорю так не потому, что он мой родственник. В волости это тоже понимают… — продолжал дядя.

— Так ведь и ты приложил руку к его воспитанию! — подхватил Ду Тингуй по старой привычке льстить кадровым работникам.

— Сегодня на собрании в волостном комитете был заместитель начальника управы Чжао, я давно при нем работаю, вот и решил поговорить с ним о Баошэне. «Как же, знаю молодого Ду!» — сказал он. Баошэнь, ты ведь бывал у них на собраниях, когда он заведовал отделом образования?

Баошэнь кивнул.

— Так вот, он сказал: «Этот вопрос легко разрешить. Сейчас во вновь созданный отдел предпринимательства как раз набирают людей…»

— А что я могу там делать? — заволновался Баошэнь. Это было прекрасное место.

— Я тоже об этом спросил и еще сказал, что Баошэню уже за тридцать и держать его мальчиком на побегушках неловко. Если уж назначать, то на приличную должность…

«Уж лучше быть на побегушках, чем возиться с детишками!» — подумал Ду Баошэнь, но промолчал.

— Почтенный Чжао сказал: «Нет, нет, не беспокойся! Для начала, я думаю, мы возьмем его делопроизводителем или секретарем, посмотрим, как он пишет бумаги, а потом сделаем заместителем начальника отдела!»

Баошэня распирало от радости, и он рассмеялся. Слова дяди мгновенно развеяли сгустившиеся в его сердце тучи. Столько лет он дышал меловой пылью, и никому не было до этого дела, и вдруг мечтам его суждено осуществиться. Бывает, что положение кажется безвыходным, безнадежным, но неожиданно появляется человек и все решается самым лучшим образом! Конечно, вопрос этот давно назрел.

Едва Чжу Фашань вошел в дом, как Суюэ отправилась на кухню варить свинину, а мать Баошэня принесла гостю чаю. Они словно чувствовали, что Чжу принес им радостную весть, и выглядели такими счастливыми, будто до того в доме не случилось беды.

Перед уходом Чжу Фашань выразительно посмотрел на Баошэня, давая понять, что хочет с ним еще о чем-то поговорить. Они вышли и некоторое время молчали, лишь у бровки поля Фашань наконец произнес:

— Нечего выносить сор из дома.

Он сунул в руку Баошэня какой-то конверт. При лунном свете, затененном деревьями, не было видно, что там написано. Но Баошэнь сразу все понял. А Чжу Фашань продолжал:

— Заместитель начальника управы сказал, что в волости сейчас создается транспортная контора, крупное предприятие. На открытие приедет все уездное руководство, а генеральным директором конторы назначен Цао Бинкан…

Рука Баошэня дрогнула, и он выронил конверт.

— Скорей подними! — метнул на него взгляд Чжу Фашань и резко сказал: — И брось в печку! Не позорь меня, старика!

10

В школе начались зимние каникулы. Учителя разъехались по домам, и общежитие пустовало. Воспользовавшись случаем, Баомин наконец наяву сделал то, что видел тогда во сне.

На следующий