Том 1. Усомнившийся Макар - Андрей Платонович Платонов

написан в публицистической манере, с характерной для нее прямолинейностью постановки насущных проблем, заботивших крестьян села Пугачевка, и упрощенностью их предлагаемого решения. Речь шла о необходимости осушения болот, передачи бывшего помещичьего сада в аренду артели и строительства электростанции.

Вторая беловая рукопись составляет три листа и озаглавлена: «Рассказ о потухшей лампе Ильича». Определение «потухшей» вписано сверху в название рассказа. В этом варианте у рассказа вновь появляется подзаголовок: «По письму крестьянина Фрола Ефимыча Дерьменко». Из подзаголовка вычеркнуто слово «рассказ». Здесь была одна сюжетная линия – создание артели по эксплуатации барского сада, – с благополучным финалом, подтвердившим доходность этой затеи.

Третья рукопись увеличилась в объеме до шести листов. Дата написания не указана, поставлена подпись автора: Андрей Платонов. Рукопись озаглавлена, как и во втором варианте: «Рассказ о потухшей лампе Ильича». Прежний подзаголовок: «По письму крестьянина Фрола Ефимыча Дерьменко», – вписан, а затем вычеркнут. Эта рукопись предположительно датируется концом 1925 года.

«Рассказ о потухшей лампе Ильича» занимает особое место в становлении Платонова-художника. В процессе работы над этим рассказом можно установить уникальный момент превращения Платонова-журналиста в Платонова-писателя. Здесь у писателя рождался особый тип героя, который впоследствии становится главным героем его творчества. Рукописи позволяют установить, когда Платонов впервые применил изобретенный им метод синтеза черт фантастического персонажа ранних рассказов и качеств реальных жителей российской провинции, с которыми Платонов вместе работал, будучи губернским мелиоратором.

Варианты текста рассказа демонстрируют, как Платонов создает универсальную модель сюжета, содержание которого передает погружение творческой личности в массовую жизнь.

В первом варианте название места действия было «говорящим»: Пугачевка. Во втором варианте текста оно меняется на другое – Рывачевка. Только в третьей рукописи возникает название реального села – Рогачевка.

В третьем варианте появляется фрагмент о последствиях татарского нашествия в этих краях.

История текста рассказа позволяет установить момент рождения нового типа героя платоновской прозы: «инженер»-преобра-зователь, способный единолично управлять переустройством мира, превращается в обыкновенного «массового» человека.

Автобиографичность образа подтверждает рукопись, где первоначально упоминается имя самого Платонова – Андрей, которое позднее было изменено на вымышленное – Михал Платоныч. Повествование в первом варианте ведется от первого лица.

Внешне вполне реалистическая история строительства сельской электростанции остается для Платонова фрагментом глобального сюжета о покорении вселенной с помощью электричества. Строительство сельской электростанции расценивается как подтверждение способности человека самому создавать свет, быть источником света, то есть приблизиться к тайне жизнетворчества.

Сам я проходил <…> курсы электротехники сильных токов… – Автобиографический факт: указана специальность Платонова, полученная им в воронежском Политехникуме.

Просорушка – машина для переработки проса в пшено.

Обойка – обоечная машина для чистки зерна.

Пеклеванная – мелко размолотая и просеянная рожь или пшеница.

Бадик – палка, посох, трость, хворостина.

В срезек – в срез, то есть до краев полно.

Постав – пара мельничных жерновов, один из которых неподвижен, а другой вращается на нем.

Заквоклый – заскорузлый, затвердевший.

Предуика – председатель уездного исполнительного комитета.

Родоначальники нации, или Беспокойные происшествия*

Рассказ впервые опубликован в ЕШ, с. 233–253. Автограф неизвестен.

В рассказ вошли фрагменты текста «Рассказа о многих интересных вещах».

При переработке повести «Рассказ о многих интересных вещах» в рассказ «Родоначальники нации…» 20 глав из 26 не вошли в новое произведение. Были исключены главы 1–9, 12–18, 20–23, 25, 26. В рассказе «Родоначальники нации…» воссоздан мотив путешествия героя в Америку, намеченный в «Рассказе о многих интересных вещах».

В «Родоначальниках нации…» желание героя попасть в Америку вызвано интересом к секрету выращивания роз: «Иван был уверен, что, действительно, нежное масло душных и пьяных роз способно построить вечные здания в древних балках его родины, и в этих зданиях поселятся довольные, счастливые мужики со своими многочисленными семействами» (ЕШ, с. 253). Герой «Эфирного тракта» тоже отправляется в Америку за разрешением и загадки электричества, и тайны роз: «Кирпичников почти бежал, спеша достигнуть таинственного Риверсайда, где сотни десятин, под розами, где из нежного тела беззащитного цветка выгоняется тончайшая драгоценная влага и где, быть может, работает возбудитель того рефлекса, который выведет его на „эфирный тракт“: в Риверсайде находилась тогда знаменитая лаборатория по физике эфира, принадлежащая Американскому электрическому униону».

…ему захотелось <…> самому пропеть такую песнь, чтобы люди побросали все дела свои, всех жен своих и все имущество, и сбежались слушать… – В желании героя переданы собственные мечты автора. Способность «подслушать и собрать в природе все самое звучное, печальное и торжественное, чтобы сделать песни, мощные, как естественные силы, и влекущие, как ветер» Платонов передаст герою романа «Чевенгур» Саше Дванову. В повести «Ювенильное море» инженер Вермо пытается уловить в природе «напев будущего».

Мечты героев Платонова обернуть «волшебную силу» музыки на перестройку реальной действительности связаны с эстетикой искусства авангарда, которое стремилось непосредственно участвовать в процессе «жизнестроения».

В небе ходят без следа… – Цитируются строки из поэмы М. Ю. Лермонтова «Демон» (1839).

Обротать – надеть узду, покорить.

…я основал науку антропотехнику – собственное изобретение Платонова. В письме жене из Тамбова в 1926 году он писал: «Неужели человек – животное и моя антропоморфная выдумка одно безумие?» (Живя главной жизнью, с. 166).

Тянулась тщедушная жизнь, как деревенские щи. – Мотив тягучей, скучной жизни возникает в очерке Платонова об отце: «тянется его жизнь, как нераспутанная нить» (1920); воспроизводится в эпиграфе к рассказу «Бучило»: «Так шла и шла жизнь Евдокима, рекой одинаковых дней…» (1924) и в рассказе: «Тянется день, как дратва: скука бычачья» (с. 190 наст. изд.).

Лунные изыскания*

Рассказ впервые опубликован в журнале «Всемирный следопыт», 1926, № 12, с. 3–15, под названием «Лунная бомба» с подзаголовком «Научно-фантастический рассказ инж. А. Платонова». Дата – 1926 – вписана в текст вырезки рукой А. Платонова. Датируется первой половиной 1926 года. В автографе текст имел эпиграф:

Кончайте же пустынную тропу, –

И будет в мире молодость души.

Ю. Балтрушайтис

Строки эпиграфа были взяты из стихотворения «Есть некое святое принужденье…» (1918–1921) и процитированы у Платонова довольно точно (Комментарий. Т. 1.1).

В журнале «Всемирный следопыт» текст был напечатан с сильными искажениями авторского варианта рассказа.

Крейцкопф – фамилия героя, как часто бывает у Платонова, представляет собою технический термин. Крейцкопф – деталь кривошипно-ползунного механизма, совершающая возвратно-поступательное движение по неподвижным направляющим.

Из текста в окончательном варианте исключены некоторые фрагменты, а также история Эрны, изувеченной в автомобильной катастрофе, опущены размышления главного героя о человеческой истории, существенно сокращены сообщения Крейцкопфа из космоса.

В сюжете произведения реализуется мечта героя рассказа «В звездной пустыне» Игната Чагова: сделать космический двигатель