Поколение - Николай Владимирович Курочкин

Пока его жалоба идет «по инстанциям», можно вплотную заняться Мыльниковым и его квартирой. Он клянется и божится, что Нюра его не бросила, все у них хорошо и скоро и он в Киргизию махнет. Денег надо подкопить, он вот задумал на финский типовой домик «мансандру» поставить, мастерскую, чтоб три больших окна — на горы, в сад и на Иссык-Куль. Литус кучу проектов всяких домов с мансардами приволок, надо выбрать. Выберет, накопит и уедет. А пока надо ж где-то жить!

Кошкина даже «мансандра» вместо «мансарда» не рассмешила. Какой смех, слезы тут, а не смех: совсем Антон Иванович врать не умеет. Деньги копить на мансарду, если у жены хватает на дом и на сад!.. Очень правдоподобно, особенно если учесть, что жена летом зарабатывала вдвое, а зимой на трассе вчетверо больше Мыльникова: он все свободное время писал свои пейзажики и не подхалтуривал, как все в городе оформители. Ну ладно, не желает человек, чтобы знали о его семейных неладах, — будем это уважать и как бы поверим во все. Но что делать с квартирой? Как ее удержать, за что зацепиться?

Проще всего расписаться с женой и тем самым получить право на квартиру. Не пойдет? Ладно. Едем дальше… Через пару часов он уже знал: непоседливая Нюра ушла к субподрядчикам и от них уволилась по состоянию здоровья; «субчики» претензий не имеют, только СУ-2. И СУ-2 упирает на то, что изолировочно-укладочное, где Нюра работала, другого треста. Их же Главка, но другого треста. Задача оказалась несложной, и через два дня Антон Иванович под диктовку Кошкина писал письмо прокурору района: «А поскольку, товарищ юрист первого класса, Верховный суд СССР (смотри сборник постановлений за второй квартал 1967 г.) определил, что ведомственная жилплощадь министерств и ведомств, которым предоставлено право выселять без предоставления жилплощади, закрепляется за ведомством, а не за предприятием, я думаю, что переход моей жены в управление хотя и другого треста, но одного и того же министерства и даже одного и того же Главка, никак не может служить достаточным основанием для…» — ну и так далее.

Прокурор распорядился прикрыть дело о выселении Мыльникова, но долго допытывался, кто подсказал ссылку на решение Пленума Верховного суда десятилетней давности. Мыльников не сознался и зауважал Кошкина пуще прежнего.

— Я вас уважал за то, что вы Ван-Гога от Гогена по колориту отличаете, может быть, во всем тресте один. А уж теперь! Теперь!..

А теперь каникулы кончились.

Как и следовало тому быть, юротдел министерства обязал Главк: Кошкина на работе восстановить, виновных установить и принять меры. Начальник Главка, как принято в таких случаях, дописал: «Оплата вынужденного прогула — за счет виновных» — и доложил, что меры приняты.

Ни Галямов, ни Стуков встречаться с Кошкиным не захотели, и вызвал его зам.

— Ну, что будем делать, Анатолий Панфилович? Начальник ОТиЗа уже есть. Да вы и сами, я думаю…

— Да-да, в прямом подчинении у Фарида Габдуллаевича я работать не согласен.

— Это он не согласен иметь вас в прямом подчинении, — буркнул Смирнов. Он теперь ненавидел Кошкина пуще прежнего: Галямов уплатит Кошкину за прогул, а со Смирнова минимум одна треть за ущерб уже обещано. Какой ущерб? За первый месяц прогула уплачено из фонда зарплаты, вот и ущерб… Ненавидел пуще прежнего, но и боялся — убедившись, что Кошкин и Главк на козе объехал. Даже на «вы» перешел.

— Что же будем делать?

— Думайте. По закону вы обязаны трудоустроить меня в пределах населенного пункта, — сухо сказал Кошкин. — Попробуйте в НГДУ меня спихнуть.

Зам не поверил. Кошкин достал из портфеля бесценную книгу и показал. Но «спихивать» к нефтяникам — это праздный разговор, у них всегда все забито, зам своего старшего обалдуя не мог впихнуть: премии шестьдесят процентов каждый месяц и на них все-все накрутки идут, там рядовой инженер на полста рублей больше получает, чем в тресте начальник отдела.

В тресте премий меньше, чем у буровиков и у всех в Нефтеболотске, поэтому в тресте всегда вакансий больше, чем везде. Если уж в тресте некуда, то… И заму привиделся кошмар: разжиревший и обнаглевший от безделья Кошкин и он, зам, каждый месяц отдающий две трети зарплаты Кошкину, как виновник его вынужденного прогула… Нет, этого допустить нельзя!

— Может быть, на линию, мастером? В деньгах вы фактически не потеряете.

Нет, Кошкин не согласен. Он лучше в деньгах потеряет! Во-первых, он и в трудовики подался, когда понял, что мастер из него так себе. Во-вторых, за десять лет технологию подзабыл. В-третьих, времени мало будет. А в-четвертых, и в-главных, это сделало бы его беззащитным перед Галямовым: насует выговоров и сожрет на законных основаниях. Нет, не подходит.

— Может быть, в отъезд? В Усть-Васюган, заместителем начальника производственного отдела? Квартиру там сразу дадут.

— В деревяшке? Центральное отопление, остальные удобства во дворе? Нет.

Что же делать? Смирнов полистал штатное замещение и неуверенно сказал:

— Ничего, вот только…

— Говорите, Иван Осипович!

— В сметно-договорном отделе некая Корниенко в отпуск идет декретный, если на ее место…

Тут сразу всплыл вопрос о зарплате. У Корниенко было сто двадцать.

— Это чепуха, можно передвижку сделать. Если старшим в СДО — пойдете, Анатолий Панфилович? — с надеждой в голосе спросил зам.

Кошкин прикинул: что сметы делать, что калькуляции — технология та же, только расценки другие. Работенка скучноватая, но приемлемая. И можно будет каждый день приходить домой вовремя и без угрызений совести за невыполненное, недостигнутое. Правда, бабье царство, один мужик — и тот Хлястиков! Но, во-первых, в ОТиЗе тоже сплошь женщины, а во-вторых, с тех пор как Хлястиков стал читать лекции по международному положению, у них появились точки соприкосновения. Он представил себя сметчиком — в том же тресте, в том же здании, на том же этаже, только в противоположном углу, — через все здание пройти; и не на север, а на юг окна. Конечно, будут посмеиваться, но ничего. Привыкнут. Сам себе он в роли сметчика казался уместнее, чем начальником ОТиЗа.

И он согласился, написав заявление: «От начальника ОТиЗа треста Кошкина А. П. Прошу перевести меня на должность старшего инженера сметно-договорного отдела, поскольку дальнейшее исполнение обязанностей начальника отдела считаю для себя немыслимым по ряду важных причин».

Ирина Леонидовна очень удивилась, когда узнала, что зам вызвал ее, чтобы предложить такое ценное пополнение отделу, — она в последние недели даже подумывала, что вот именно его бы залучить в СДО, она уж знает, как его использовать на всю катушку! — и сразу же завизировала заявление.

— Вам не будет скучно у нас, Анатолий Панфилович! — лукаво пообещала она.

Так и оказалось.