Заводские настройки - Александра Ручьева

Инна Алексеевна, с которой мы договорились, что я буду высылать ей черновики на электронную почту, очень обрадовалась, узнав, что я приступила к диплому. Это удобно – никаких лишних трат на печать. И так печать одного листа формата А1 стоила сорок рублей. А если что-то неправильно и будет нужен новый лист? И не один. А стипендия всего тысяча девятьсот рублей. Родители помогали, но я всё равно старалась экономить.

В памяти защита диплома оставалась нарисованной лёгкими штрихами. Здесь я стою в коридоре с одногруппниками, ожидая своей очереди. Вот я прикрепляю форматы на кнопки к стендам, в которых поколения студентов до меня проковыряли дырки. В аудитории что-то рассказываю и показываю комиссии. И мы стоим у доски, выслушивая вердикт. Всё.

* * *

– А вы имеете понятие о проектировании штампов? – с издёвкой спросил начальник технологического отдела Кораблёв, потенциальный работодатель. Первое серьёзное собеседование после окончания университета – это не шутки.

– Да, конечно. У нас были специальные дисциплины, – ответила я, не понимая, зачем принесла с собой диплом. Ведь Кораблёв даже не удосужился в него заглянуть.

– Какие штампы вы проектировали?

– У нас были курсовые проекты для горячей и листовой штамповки. Для горячей штамповки я проектировала молотовый штамп, а для листовой – для вырубки-пробивки.

– Понятно-понятно… – разочарованно протянул Кораблёв. – Что ж, на этом предлагаю закончить. О результатах вам сообщат, – сказал он и отвернулся к компьютеру. Он явно не ожидал, что я разбираюсь в теме.

И будто бы не было допроса о моей личной жизни и месте жительства в начале собеседования. Не хочешь брать девушку на работу – не приглашай. Зачем тогда задавать такие вопросы недавней выпускнице?

Неделю спустя мне позвонили из отдела кадров и сообщили об отказе. Причин, разумеется, не назвали, только пожелали успехов в трудоустройстве. Это не стало неожиданностью. Интервьюер общался саркастично, почему-то удивлялся, как много я знаю, зато его поведение всё объясняло. Лишь полгода спустя, устраиваясь на новую работу, я смогла почувствовать себя серьёзным специалистом, а не девушкой-пришедшей-работать-на-завод.

После общаги мне повезло с жильём. Мой челябинский дядя Коля предложил первое время пожить в квартире умершей родственницы. После её смерти они с женой не хотели сдавать квартиру, а тут я, свой родной человек. Мы с мамой разгребли завалы вещей, оставшиеся от родственницы, когда я въехала. Оплачивала только коммуналку. Две комнаты – хоромы. Будет где разгуляться, особенно после общаги. Красота.

На предыдущей неофициальной работе, куда я умудрилась устроиться по знакомству, начальник через месяц заявил, что у меня нет таланта конструктора. И как в свежеиспечённой вузовской выпускнице его можно распознать, мне неясно. В течение месяца начальник постоянно выискивал в моих чертежах косяки. Долгие годы после этой работы я всё делала неправильно. Вернее, думала, что неправильно. Я просто забыла, что ошибаются все, и не смогла постоять за себя.

Итак. Прихожу я, такая зелёная, после университета, на завод. Вокруг всё жужжит, свистит. Люди носятся. Назначенный наставник откровенно гнобит, тыча в непонятную железку и спрашивая: «Что это? Почему не знаешь? А подумать?» Как тут догадаться? Любой ответ неправильный. Где здесь взяться уверенности? А ещё спецодежду отдали с чужого плеча. Инструмент тоже откопали где-то в закромах. Никаких прав – одни обязанности. По цехам пробегись, где какое оборудование запиши, потом на схему нанеси. Эскизы заготовок нарисуй-распечатай, чтобы потом изготовили. И при этом не забудь выслушать горы наставлений со всех сторон, соединить их в одном чертеже и выдать светлым очам начальства. Попутно ходи и спрашивай рабочих: чего это они тут делают, а?

А тот начальник сослал меня в ОТК: ходить с контролёрами, замерять заготовки штангенциркулем. Я покорно следовала за наставницами. Каждая из них терпеливо объясняла, как правильно прикладывать штангель, гладить детали, выискивая трещины… Я внимательно слушала, повторяла и думала: «Ради этого я сидела пять лет в университете? Может быть, это просто посвящение в инженеры?» Перспектива провести несколько лет в обнимку с разными железками в цехе пугала.

И всё бы ничего, но никаких гарантий никто не давал. Каждый раз, когда я приходила к новой начальнице Ирине Александровне узнать, что с моим трудоустройством, она выдавала новый ответ. То забыла с директором поговорить, то не могла к нему попасть. Однажды её осенило:

– А сходи-ка ты, Саша, сама. Скажи Дмитрию Олеговичу, что хочешь работать официально. Он и направит куда нужно.

Почему мне вообще надо гоняться за директором завода, чтобы официально устроили? Не решалось ничего без него. Неужели каждому простому работяге нужно уговаривать директора? Разве начальники или отдел кадров это не решают? Ирине Александровне было всё равно, она очень удобно свесила эту задачу на меня. Так я узнала, что никому там не нужна.

Ещё большим разочарованием для меня было узнать, что на больничный лучше не ходить. Заодно хотела написать заявление на отгул без оплаты, так как на горизонте замаячила новая работа.

– Не приветствуется у нас, да и не оплачивается, – покачала головой Ирина Александровна… – И отгулы тоже не самая лучшая идея. Работать надо.

С явным недовольством она подписала заявление, а мне стало всё равно. Эта работа заполонила всю жизнь, вытеснила книги, музыку, фильмы, даже проникла в сны. Мне же хотелось жить нормальную жизнь.

Внезапно с трудоустройством мне решил помочь давний мамин знакомый, большой начальник. Причём он спрашивал маму о моей работе ещё тогда, когда я оканчивала университет. Причина такого интереса так и осталась для меня загадкой. Аркадий Васильевич Бочкарёв пришёл работать на завод одновременно с моей мамой в одно подразделение – лабораторию. Его карьера как-то сразу стала развиваться, а мамина буксовала.

Моё резюме улетело на почту Бочкарёва. Сразу после этого мне выдали номер руководителя нового завода – Ильи Евгеньевича, заместителя начальника технического управления. Мы договорились о собеседовании. Он сразу же ввёл меня в курс и отправил оформляться в отдел кадров. Там меня приняли сразу, выдали соответствующие бумажки. Впервые я держала в руках такую стопку: бланк заявления на трудоустройство, бланк для заполнения автобиографии, направление на платный медосмотр. Велели сохранять чеки, чтобы потом компенсировать расходы. Главное, что мне дали список с порядком действий. Голова шла кругом от обилия информации, а тут важная бумажка под рукой.

И всё бы ничего, но ездить на работу мне предстояло через весь город на промзону. Я и не предполагала, каким кошмаром обернутся для меня эти поездки. Два трамвая с утра, два трамвая