Категорически влюблен - Екатерина Бордон

– Все! – выдохнула Катя, обессиленно рухнув на диван и раскинув в стороны руки и ноги. Квартира сияла чистотой. Не хватало только праздничной ленточки, как на коробке с подарком. Захар, конечно, засрет тут все за считаные дни, и все равно Катя гордилась проделанной работой.

И определенно заслуживала вознаграждения.

Коварно ухмыльнувшись, Катя стекла с дивана на пол и шустро прокралась к запертой двери. Заглянула в замочную скважину, постояла, прижавшись ухом к гладкой поверхности, принюхалась… Ни-че-го! Ни странного стрекотания, ни подозрительных запахов – только темнота и тишина, нарушаемая лишь Катиным дыханием. Она едва не зарычала от досады. Да что же там, черт побери, такое? Подпольное казино? Расчлененная бывшая Захара? Коллекция плюшевых единорогов?

Вытащив из кармана толстовки банковскую карту и вилку с тонкой ручкой, Катя уселась перед дверью на колени. Какой-то парень на «Ютьюбе» рассказывал, что с помощью этого нехитрого набора можно взломать что угодно, даже сейф в швейцарском банке. Пересмотрев обучающее видео, Катя попыталась подцепить и сдвинуть язычок замка картой. Затем подключила вилку, которую вставила в замочную скважину. Ей даже показалось, что внутри замка что-то щелкнуло! А потом…

– Какого хрена ты творишь? – рявкнул взбешенный голос у нее за спиной.

Упс.

Катя медленно опустила руку с вилкой. Мозг лихорадочно перебирал варианты вранья, которые могли сойти за правду. Она… что? Несла вилку на кухню и упала на дверь? Ну же, соображалка, где ты, когда ты так нужна!

Захар, не разуваясь, в два шага преодолел расстояние между ними, сгреб Катю на руки и, подняв в воздух, швырнул на диван.

– Вау, – невольно впечатлилась Катя, отплевываясь от упавших на лицо волос, которые выбились из косы во время уборки. Любой, кто может вот так запросто поднять девушку на руки и бросить на диван, заслуживает уважительного «вау». Даже Захар. Теперь он возвышался над ней и буравил поистине убийственным взглядом. Пф-ф-ф, можно подумать, ее таким проймешь! Видел бы он, как смотрела на Катю мама, если та случайно вместо сорняка вырывала из грядки на даче молоденькую морковку.

– Какое слово во фразе «Не смей открывать дверь в мою комнату» тебе не понятно?

– Слово «поцелуй меня в задницу», – огрызнулась Катя, приподнимаясь на локтях. Она открыла рот, намереваясь еще съязвить, но Захар оперся коленом на диван рядом с ее бедром и грубо запечатал Катины губы ладонью.

– Даже не думай вякать, иначе, клянусь, я тебя прикончу. Не говори. Не дыши. Можешь даже не убираться! Просто… перестань быть такой занозой в заднице.

– Фа уфэ уфафафь! – возмутилась Катя из-под его руки.

Захар отдернул ладонь и с отвращением вытер ее о Катину ногу.

– Я уже убралась, – повторила Катя, а Захар, будто очнувшись, настороженно огляделся по сторонам. Катя с трудом подавила улыбку: выглядел он так, словно впервые оказался в своей собственной квартире. Интересно, дорогу до туалета теперь найдет? Или раньше он ориентировался по кучкам носков, как по звездам, и теперь потеряется?

– О, – Захар моргнул, – тут стало…

– Чисто?

– Приемлемо, – проворчал парень, падая на диван подальше от Кати. Он уже не выглядел таким разгневанным. Наверное, расслабился, поняв, что Катина попытка взлома с проникновением провалилась. Так себе из нее домушник. – Но пахнет странно.

– Открою тебе секрет, так пахнет в чистой квартире. А будешь пай-мальчиком, я с тобой еще и горячими бутербродами поделюсь. В благодарность, что не дал меня расплющить сегодня в толкучке.

– Горячими бутербродами?

– Горячими бутербродами, – подтвердила Катя. Выражение недоумения на лице Захара ее изрядно повеселило. – Или ты не знаешь, что это такое? Не говоришь на углеводном?

Захар громко фыркнул.

– Просто впечатлен, что ты готовишь. Это, наверное, непросто, когда руки растут из… Ай!

Изловчившись, Катя пнула его по ребрам.

– Вот об этом я и хотел поговорить! – зарычал Захар, обвиняюще наставив на нее палец.

– О моей пятке в твоем боку? – довольно хихикая, Катя уселась по-турецки и принялась расплетать косу. Во-первых, она уже изрядно растрепалась, а во-вторых, к вечеру от нее всегда уставала голова. Иногда Катя почти слышала, как ее волосы молят о пощаде! Наконец, с косой было покончено, и Катя с наслаждением запустила руки в волосы. Помассировала кожу головы (о да-а-а…), размяла шею и только тогда заметила, что в комнате воцарилась подозрительная тишина. – Захар, ау? Ты там умер, что ли?

Захар сглотнул и с видимым усилием оторвал от Кати взгляд. Порчу, что ли, наводил? Шумно прочистив горло, он зачем-то пересел в кресло и положил руки на подлокотники. Вид получился внушительный.

– Раз уж нам придется жить вместе, мы должны установить правила. И чтоб ты понимала, я говорю «мы» чисто из вежливости. Я устанавливаю правила, а ты им сле… Что ты делаешь?

– Тс-с-с, – Катя приложила палец к губам и, слегка отодвинув от уха телефон, прошептала: – Звоню твоей маме, чтобы сообщить ей радостную новость о том, что она может к тебе переехать.

Одним стремительным движением Захар выхватил из Катиных пальцев телефон и с раздражением сунул в карман.

– Итак, – Катя широко улыбнулась и, положив ногу на ногу, поправила воображаемые очки, которые должны были добавить ей солидности. К сожалению, тоже воображаемой. – Наши общие правила. Предлагаю говорить по очереди. Ты первый.

Катя сделала величественный жест рукой, приглашая Захара приступить к переговорам, и тот наградил ее очередным угрюмым взглядом. Никакого воспитания.

– Первое, – холодно отчеканил он, – можешь совать свой нос куда угодно, но никогда, ни при каких условиях не лезь в запертую комнату. Это запрещено. Тебе ясно?

Нет, он правда не видит сходства с мультфильмом «Красавица и чудовище»? Катя с трудом подавила улыбку и прикусила костяшку пальца, чтобы не рассмеяться.

– Второе, – продолжил Захар, наивно приняв Катино молчание за согласие, – трогать и переставлять местами мои вещи тоже запрещено. Поняла?

– Я хочу спать на диване, – перебила его Катя.

– И не мечтай.

– Полку в ванной. Половину холодильника. Половину книжного стеллажа. Весь шкаф. Новый стол и… Да, я хочу весь диван.

– Диван мой! – рявкнул Захар.

Катя сделала вид, что набирает телефон мамы Захара на ладони.

– Алло, Виктория Геннадьевна?

Захар отзеркалил ее движения:

– Алло, Светлана Сергеевна?

Они уставились друг на друга с одинаково свирепым выражением на лицах.

– Моя учеба… – высокомерно задрав нос, начал Захар, – …требует сосредоточенности, внимания и дисциплины. Я учу четыре языка, я обязан высыпаться.

Четыре? Ого. Катя бы ни за что себе в этом не призналась, но, возможно, Захар и правда был… довольно-таки крут. Ей даже школьный английский давался