Аукцион - Макс Каменски

не очень долго держались, надо сказать. Чересчур инновационная и ответственная должность была. От всех, кто ее замещал, ожидали быстрых чудес, которые отчего не происходили.

Заринов благодарно кивнул, но на министра не посмотрел. Все равно скоро поменяют.

– Ну, что вещал наш царь-то?

– Ничего нового. Все для протокола.

– Я все по тому же делу. Просят дать зеленый свет проекту. Фигурки уже на доске расставлены. Некоторое уже даже засуетились.

– Бросили псам кость?

– Как и было велено.

– Хорошо. Начинайте. Только не спеша. Сейчас параллельно готовятся события, без которых у этого спектакля не будет декораций.

– Спектакля, господин?

– Не важно. Ты свое место помни и не лезь дальше. Усек?

– Конечно, господин.

– Все, уйди с глаз. У меня и так сердце болит.

– За что болит-то?

– Как за что? За Родину, конечно. Пошел вон.

***

– Привет, – в трубке прозвучал усталый голос Валеры.

– О! Я думал, ты не позвонишь уже… – Алексей внутри очень обрадовался звонку. Наконец-то можно будет поговорить о деле! Вопросов-то осталось обсудить целую уйму…

– Да? А я должен был? – вполне откровенно удивился следователь.

– Ну… как минимум обещал перезвонить, – внутри Алексея все опустилось. Так же быстро, как возникла радость. Нехорошее чувство заскреблось на душе. – Кроме того, мы с тобой собирались кое-что обсудить по поводу совместного дела.

– Дело, – скептически процедил сквозь зубы Валера. – Вот у замначальника Перекопского района крутая иномарка последней модели. Откуда только? Непонятно. А ты говоришь, дело. Надо пару тракторов арендовать да сдать в субаренду. Думаю, это хороший вариант.

– Ты смотрел что-то по этому поводу? – нахмурился Алексей.

– Да. Когда-то. Ну, а что могло измениться? Ладно. Сегодня не спал из-за дежурства. Созвонимся.

– Пока, – последние слова Леша произнес уже безразличным гудкам.

Вот и поговорили за бизнес.

***

Написав очередной процессуальный документ, Алексей решил передохнуть и почитать новости в Интернете. Да, как и все остальные офисные работники в течение своих скучных часов в стеклянно-бетонных склепах бизнес-центров. Конечно же, все так делают, пускай говорят обратное.

Среди новостей было как обычно много политики и другой невразумительной болтовни. Также кое-что о принятии Думой законов, суть которых описывающий очередную законодательную новинку журналист не понимал, но старательно пытался описать разнообразными эпитетами один туманнее другого. Также несколько статей посвятили очередным конкурсам, наградам, победителям в сфере искусства. Имена лауреатов и счастливых обладателей различных позолоченных/хрустальных/стеклянных предметов и прочей бутафории Алексею были незнакомы. Да и широкой публике тоже. Но рассказывалось о них с нарочитой важностью и легким намеком, мол, стыдно не знать таких людей. И вроде они все такие старые и дряхлые, что явно видели еще фараонов… Явно уважаемые мастера! Ну, и конечно же, огромная часть материалов содержала в себе сообщения о всевозможных происшествиях, причем с разной степенью детализации. В одних чуть ли не с гастрономическим пиететом описывалось, сколько капель слюны вытекло из раскрытого рта самоубийцы-висельника, а в других сухо сообщалось о гибели нескольких человек ужасной смертью при невыясненных обстоятельствах. Но имело в новостях еще кое-что пикантное.

Очень часто журналистам кажется, что они могут не только сообщать новости, но и давать им оценку. Действительно, почему бы приправить события комментариями? Всякий человек формирует мнение о происходящем. Только в случае с новостями дополнения от себя имеют весьма грустное свойство превращаться в россказни для неискушенных умов, не способных вовремя отличить, когда речь идет о цветах, а когда о предпочтении цвета или его оттенков отдельным человеком.

Надо сказать, нынче это входило в моду. И по телевизору, и в газетах, в Интернете. Особенно по телевизору.

Но сейчас Алексей кликнул по заголовку статьи, посвященной недавней череде убийств, прокатившихся по городу. Несколько отцов семейств хладнокровно убили своих жен и детей, а затем либо сбросились с высоты, либо попытались неумело скрыть следы преступления и попались тепленькими в руки служителей порядка. Это действительно жуткие события, им нет ни оправдания. Они ужасны с любой стороны или точек зрения без дополнительных слов.

Однако пытливому уму журналиста захотелось покопаться в причинах произошедшего, вскрыть подкорку. И подробно, красочно, по всем законам искусства письма изложить читателю. Только не просто факты. А видение этих фактов. Свое видение.

Журналист подробно поведал, что все убийцы были безработными или частично занятыми, при этом все имели высшее образование, ранее имели хороший опыт работы по специальности, занимали различные должности, в том числе руководящие, но в какой-то момент жизнь у них пошла под откос: потеряли работу, начали употреблять алкоголь, заниматься «разведением рыбок и котов», встречаться с разными странными личностями, и просто бездельничать, поскольку не хотели идти на должность ниже той, что ранее занимали. За это их активно пилили родные, те еще сильнее закладывалии еще больше бездельничали. И вот в какой-то момент стали монстрами.

Действительно, просто в какой-то момент стали монстрами. Ах, нет, вы не то хотели сказать… Вернее в какой-то момент проявилась истинная сущность, отсутствие человеческого! Прошлые годы жизни и достижений, оказывается, были просто завесой перед истиной личиной чудовища! Вот оно, как оказывается! И так долго никто не мог разглядеть в этих паскудах      самое низменное и ничтожное, гадкое, отвратительное, ужасное…

Алексей закрыл статью. Несколько минут он молча смотрел в монитор. Затем вспомнил, как его оштрафовали за распитие спиртных напитков в парке. Отчего интересно, возникли эти воспоминания? Может, от того, что это было самое плохое, что на взгляд общества, сделал Алексей в своей жизни. Может, просто некорректное сравнение. Хотя… а не дыхание ли это монстра где-то в глубине пока что чистой и незапятнанной души?

Ладно, прочь посторонние мысли. Надо доделать работу, чтобы к вечеру отправиться на… Да. Надо выполнить данное Косте обещание.

***

Собрание политического кружка «Ваши» проходило у Кости на квартире. В целом не очень большой, но с очень вместительной гостиной.

Алексей услышал жаркие звуки споров, еще подходя к парадной. А точнее к подъезду. Видимо, из-за большого количества посетителей в помещении стало жарко, и все окна на третьем этаже добротного кирпичного дома были открыты настежь. В них же торчало несколько фигур. Кто-то неудачно поставил жестяную банку, и она упала вниз, на чей-то балкон. Долетевшие до земли брызги вперемешку с руганью расплескались неподалеку от входной двери дома.

Пару раз безуспешно позвонившись в домофон, Алексей набрал Костю на мобильнике. Активист снял с третьего звонка:

– Сейчас открою, звонись.

На лестнице политический галдеж приобрел объем и оттенки. Явно кто-то был раздражен, кто-то пытался защищаться, а третьи безуспешно взывали