Майя - Ричард Адамс

Утренняя прохлада еще не сменилась полдневным зноем. Идти было приятно. Шелестела листва, из придорожных кустов вылетали юркие зяблики и серые дерновки, колеса екжи мерно постукивали. Майе хотелось идти быстрее, но Оккула молча одергивала ее, напоминая, что шагать нужно чинно и неторопливо, как того требовал Зуно.

Путь лежал через дикую, необжитую местность. С одной стороны дороги простиралась равнина, покрытая жухлой травой, кое-где виднелись рощицы и заросли кустарника. Когда-то, во времена Сенда-на-Сэя, вдоль тракта ездили стражники, охраняли путников от нападения разбойников. За шесть с половиной лет правления Леопардов дорожное полотно покрылось колдобинами и рытвинами, а путники теперь полагались только на свою охрану. Впрочем, Лаллок не жалел денег на защиту своих слуг и живого товара.

Ближе к полудню девушки своими глазами удостоверились в брезгливом безразличии Зуно к низменной опасности. Повозка подкатила к изножью пологого холма, поросшего высокими деревьями и густым кустарником. Дильгайцы умерили шаг и с усилием налегли на постромки. Тут из зарослей вышли трое мужчин злодейского вида, с тяжелыми дубинками в руках, и преградили им путь. Дильгайцы остановились. Оккула схватила Майю за руку и притянула к себе.

– Как бы беды не случилось, – прошептала чернокожая девушка. – Ты виду не подавай, что напугана, а если я велю, беги со всех ног.

На несколько секунд воцарилось молчание. Дильгайцы, будто понимая, что они интереса для разбойников не представляют, понуро замерли, как волы.

– Будьте добры, отойдите с дороги, пожалуйста, – с холодной невозмутимостью произнес Зуно.

– Вот сделаем, за чем пришли, и отойдем, – ухмыльнулся один из разбойников.

Трое оборванцев медленно двинулись к повозке. Оккула отступила на шаг и потянула Майю за собой.

– Стойте спокойно, – небрежно велел им Зуно, не оборачиваясь, и осведомился у главаря: – Позвольте узнать, вы, случайно, не у Шиона в услужении?

– А тебе какая разница? – встрял один из громил.

Главарь цыкнул на него и ухмыльнулся:

– Позволить-то мы тебе позволим, господинчик, а вот отвечать на твои бастаные вопросы не собираемся.

– Правда? – любезно уточнил Зуно. – В таком случае разрешите мне показать вам кое-что любопытное.

Снисходительная невозмутимость молодого человека повергла разбойников в некоторое недоумение, и они молча ждали, пока он не достанет что-то из-под сиденья повозки.

– Ах, да вот же оно! – пренебрежительно промолвил Зуно и с некоторым отвращением помахал рукой. – Видите? Жетон, выданный Шионом в Бекле лично господину У-Лаллоку в знак безопасного пути по означенной дороге. Если вы действительно состоите у Шиона на службе, то жетон этот вам знаком. А если не состоите, то я настоятельно советую вам поскорее отсюда убраться, потому что дорога эта находится во владении Шиона.

Главарь уставился на жетон. Майя так и не поняла, признали разбойники знак или нет, но заметила, что они встревожились и, недовольно ворча, освободили путь. Зуно с нарочитой медлительностью опустил жетон в мошну, спрятал ее под сиденье, уселся поудобнее, щелкнул пальцами и велел рабам:

– Вперед! И поосторожнее, на ухабах не трясите!

Майя шла по той стороне дороги, где сгрудились разбойники, и ступала, не поднимая глаз, боясь, что на нее вот-вот обрушится удар дубины. Даже Оккула дышала тяжело. Однако ничего не случилось. Чуть позже девушки набрались смелости и украдкой оглянулись, но позади уже никого не было.

– Уф, никогда не думала, что буду благодарна мужчине, а тем более – одуванчику, – прошептала Оккула, утирая вспотевший лоб. – Да, умен он, ничего не скажешь. Ты хоть поняла, банзи, что разбойники на нас зарились? Видела, как они на тебя уставились? Ох, Крэн и Аэрта, как я рада, что не пришлось под этих оборванцев ложиться!

– Они что, хотели…

– А что такого? Не горло ж перережут, – отшутилась Оккула. – Но тогда мы бы в Беклу не попали, так бы и сидели в какой-нибудь дыре. Нет, я придумаю, как нашего Зуно отблагодарить, не сомневайся.

После полудня Зуно велел свернуть с дороги и остановил повозку на опушке падубовой рощицы, где среди осоки и лиловых свечек плакун-травы журчал ручеек. Над водой носились сверкающие стрекозы; остро пахло мятой. Зуно накормил кота, вручил девушкам еду – хлеб с сыром – и велел им удалиться, а сам расстелил на траве накидку и улегся вздремнуть в тенечке. Только Оккула с Майей отошли шагов на двадцать, как Зуно приподнялся на локте и крикнул им вслед:

– Далеко не уходите, я вас дважды звать не буду.

– Мы по первому зову придем, мой господин, – почтительно заверила его Оккула.

Девушки двинулись вниз по ручью, почти пересохшему от жары, – в русле остались лишь мелкие озерца, глубиной от силы по пояс, разделенные узкими полосками гальки, через которую перекатывалась блестящая пленка воды. Из рощи доносились трели дамазина. Полуденный зной обжигал.

– Давай искупаемся, – предложила Майя. – Поесть мы всегда успеем.

– Иди пока сама, – ответила Оккула. – Я к тебе чуть позже присоединюсь. Дильгайцев не бойся, они подглядывать не будут. А если вдруг кого увидишь, как вот сегодня утром, не прячься, а кричи что есть мочи и беги со всех ног к нашему господину кошатнику, понятно? – Она расцеловала Майю в обе щеки и скрылась в камышах.

Майя, успокоенная привычным одиночеством и журчанием воды, быстро сняла платье, забралась в самое глубокое озерцо и сделала пару гребков, хотя на мелководье плавать было неудобно. Потом она вылезла на противоположный берег и с удовольствием растянулась у воды, слушая песню дамазина и наслаждаясь прохладным течением ручья.

– Меня красавицей считают, – пробормотала она. – Что ж, может, мне и впрямь повезло.

В своей наивности Майя никогда не задумывалась о будущем, довольствовалась настоящим, и в тот миг ей и правда казалось, что она счастлива: какие бы беды ни сулила ей судьба, в конце все будет хорошо.

Чуть позже она лениво плеснула воды себе меж грудей, приподняла их, сжала, так что вода лужицей собралась в ложбинке, и отпила, а потом решила проверить, куда делась Оккула. «Чем она там занимается? Надо ее найти и заставить искупаться», – подумала Майя, надела сорочку и пошла вверх по ручью, туда, где подруга скрылась в камышах.

Через минуту Майя встревоженно замерла и прислушалась: издалека доносился ровный, уверенный голос Оккулы, будто она что-то неторопливо рассказывала.

Майя подкралась поближе, но подруги не увидела, только слышала ее размеренную речь: