Долгая зима - Владимир Иванович Петров

– Не от мира сего! – не понимали бескорыстность Золотова и в ближайшем его окружении. – Не перестроился!

– А зря?! Мог бы тоже воспользоваться своим положением, – при разговоре о цветном вирусе по-родственному прямо высказался плотник-стекольщик хозяйственной службы Викторов, заглянувший к шуряку в обеденный перерыв. – Твои однопогонники, гляжу, не брезгуют заводским добром поживиться. Моложе тебя они, а машинами обзавелись, на лучшие, импортные, то и дело меняют. Один ты – безлошадный.

– Накоплю вот кровные рублики к своему юбилею-полтиннику, тоже приобрету.

– Сомневаюсь. На трудовые шибко не разгуляешься. По себе знаю. Будь на твоем месте, не отказался бы от цветного навара.

– Можешь и на своем месте потихонечку таскать, – улыбнулся Золотов. – Ты же, как и я, со своим ящиком с инструментом во все цеха вхож.

– Нет, шуряк, цветное – не мое. Брусок там, досочку какую могу прихватизировать. Право имею, как плотник. Потому что сэкономленное беру. Стекло еще… Без боя работаю.

– Оправдываешь воровство, смотрю, – погасил улыбку Золотов. – Выходит, к примеру, токарю-сантехнику при бережливом использовании им медных и латунных прутков можно унос краников простить?

– Почему бы и нет! – стоял на своем Викторов. – Что лучше: в стружку загнать ценный материал или взамен для себя нужное выточить? Не на базар-толкучку же, не на пропой…

– Так и машины, что на цветмете, по-твоему, нажиты, тоже ведь для дома, для семьи. Значит, тоже простительно?

– Э, шуряк, не путай меня своими начальниками. Они ничего не производят, готовенькое берут. Воруют, считай.

– Тогда почему же мне предлагаешь к ворам причислиться?

– Жалеючи, Ваня. Справедливости ради. От низов ты оторвался, к верхам не прибился. Первые, в отличие от меня, в твою чистоплотность не верят – за начальство принимают. А к начальству у них, скажу тебе, отношение однозначно не восторженное. Среди начальников же ты белой вороной слывешь. Словно между двумя жерновами находишься. При случае разом смелют.

– Ну, ты и нафантазировал зятек, – рассмеялся Золотов, – аж мурашки от страха по спине забегали.

– Смейся, смейся. Только больше тебя пожил. Всякого повидал и начальников всяких. Попомни мое – не дадут тебе при твоей порядочности выше подняться. Вдруг ты их… того-с, сам понимаешь о чем я.

– Поживем – увидим. – Золотов остановил разговорившегося родственника, на часы глянул. – Ого! Заболтались, однако, с тобой! Не с чем к директору идти. Не любит Иноземцев не подготовленных. Кстати, как раз по цветным делам собирает.

2

Выпроводив зятя, Золотов сел за компьютер. Стал вносить в производственный график данные из последних цеховых сводок, с удовольствием жирно вычернил ожидаемые по месяцу и в целом по полугодию цифры:

– Прекрасненько. В целом по тоннажу выполнение просматривается. По номенклатуре только вот малость промазали: взамен нескольких важных деталей другие с избытком нашлепали, дефицитный металл съели. Хотя не должны были бы всё израсходовать… Опять, похоже, цветной вирус с аппетитом черное дело сотворил. Без пополнения металлом явно не выкрутиться…

О своих опасениях он высказался на совещании у директора завода.

– Машина с цветметом на подходе, – доложил начальник снабжения Вьюнков.

– С ходу в литейку ее. Без всяких там складских операций разгрузитесь, – распорядился Иноземцев, повернулся к своему заместителю по производству Рыбкину – Слышали, Пал Палыч? Проконтролируйте выгрузку, немедленную работу по литью недостающих деталей организуйте.

– Иван Петрович этим займется, – поднялся Рыбкин. – Мне же отпроситься придется. По семейным обстоятельствам. Неотложным! Не откажите, Игорь Валентинович.

– Никаких неотложек! – недовольно глянул на него Иноземцев. – Момент очень неподходящий… Потерпи уж.

– Позарез нужно! – не садился, своего добивался Рыбкин. – Золотов давно рулит производством. Не хуже меня сработает.

– Как в прошлый раз, когда с бронзовыми вкладышами всех на уши поставил?

Директорская язвительность чувствительно задела Золотова.

– Не совсем по адресу, – не сдержался, встал он рядом со своим располневшим в талии, заметно ссутулившимся начальником, словно стройный тополь возле начавшего рано горбиться вяза с дуплистым наростом на развилине ствола. – Точнее, не только в мой адрес. Несогласованность тогда вышла… Но вывернулись же! И сейчас с планом справимся!

– Точно не подведет! – как за соломинку утопающий, схватился за обещание своего подчиненного Рыбкин. – Отпустите меня, Игорь Валентинович. Очень нужно!

– Ну, что же, – заметно потеплел взглядом Иноземцев, больше от контрастного вида вставших рядом производственников, чем от золотовского эмоционального всплеска. – Что же… Коли так, не возражаю. Укрепляй свою семью, Пал Палыч. Но учтите оба, провала не прощу!

По сочным губам Рыбкина прозмеилась ухмылка, но он быстро сменил ее на заученно-преданную улыбку.

– Спасибо, Игорь Валентинович, за понимание. За план не волнуйтесь. Провала не допустим, – при этом он заговорщицки переглянулся с Вьюнковым: – Надеюсь, снабженцы с нами тоже в одной упряжке?

Золотов не слышал ответа снабженца, первым покинул директорский кабинет. Не заметил он и многозначащего перегляда друзей-заговорщиков. Да если бы и увидел, не придал тому никакого значения. Он спешил на склад сбыта готовой продукции.

3

Стояли привычные для этих мест жаркие последние июньские дни, и Золотов позволил себе неторопливо пройтись по тенистой стороне заводской аллеи. Ее создателем был предыдущий директор завода, уделявший внимание благоустройству территории наравне с производством. По его инициативе неухоженное пространство превратилось в прекрасное место отдыха заводчан. За два десятка лет высоко поднялись березы и осины, радовали гроздьями рябины, все больше шишек развешивали ели…

Любуясь набирающими радужную силу цветочными клумбами, Золотов шагал по начинающим со временем кое-где выкрашиваться плитам мимо красивых оригинальных по исполнению деревянных скамеек. С одной из них его окликнули:

– Зазнался, Ваня? Нос воротишь!

– Извини, Юрьевич. Задумался о своем производственном. – Золотов обнял бывшего начальника участка цветного литья Почкина. – Сто лет, сто зим! Каким ветром занесло?

– За фонарем вот зашел.

– Вижу. Дня не хватает, похоже. Ночь решил прихватывать на своей даче? Слышал, вовсю ты на ней развернулся.

– Увлекся землей. Семье пользу приношу, заодно и легкие свои от литейной гари и пыли прочищаю. Надышался-то, будь здоров! – Почкин вспомнил былое литейное, вздохнул: – Да, Вань, было времечко. Вкалывали, как в песне поется, от зари до зари, от темна до темна… А надо было и на дачу почаще выбираться.

– Теперь уж наверстаете упущенное, покопаетесь на ней вволю.

– Опять не получается. Частенько оттуда родные вытаскивают. То одно, то другое… Фонарь вот срочно понадобился. Не для дачи. Там с электричеством в порядке. Перебоев не стало, как дежурство организовали от любителей поживиться кабелем. А вот дома с этим совсем плохо. Хулиганить стали в нашем проулке. Во второй раз алюминиевый провод снимают.

– До них уже добрались, сволочи! – ругнулся Золотов. – Не насытятся никак!

– И не