У нас на Севере - Николай Васильевич Угловский

Бескурову очень простым (он читал в газетах об опыте лучших председателей), но насколько же трудным представлялось теперь, когда он мысленно увидел себя в роли председателя. В том, что колхозники его изберут, Антон почти не сомневался, хотя в глубине души не отвергал и возможность провала. Что же сказать завтра Екимовскому? Антон понимал, что выбор парторганизации пал на него не случайно, что в него действительно верили, и именно это доверие заставило его, наконец, принять решение. Да, просто немыслимо отказаться, раз ему доверяют. Как он будет смотреть в глаза товарищам, если откажется? И, кроме того, если уж говорить откровенно, Бескурову всегда было как-то стыдно перед самим собой за свой давний побег из родного дома, за свое нынешнее благополучие, за те не очень-то сложные обязанности, которые он исполнял. Неужели же Бескуров не способен на что-нибудь большее? Нет, будь что будет, а он попробует. Так завтра и скажет в райкоме: если вы считаете, что я справлюсь, я согласен.

И вдруг Антону стало жарко, кровь отчаянно застучала в висках: а Зоя? Как он мог забыть о ней? Что он ей-то скажет? За месяцы, прожитые с ней, Бескуров достаточно изучил ее привычки и наклонности, многое казалось ему странным в ее характере, а временами они просто не понимали друг друга, хотя до сих пор и избегали ссор. Любовь сглаживала острые углы, и Антон, закрывая глаза на некоторые странности жены, продолжал чувствовать себя таким же счастливым, как и в первые дни. И лишь теперь, в ту минуту, когда он принял решение и вспомнил о Зое, он с беспощадной отчетливостью понял, что это счастье может оказаться недолговечным… А вдруг Зоя не поедет с ним? Антон почему-то припомнил ее несложную биографию: родилась и росла в деревне, окончила там не то пять, не то шесть классов, потом переехала к старшему брату в райцентр, мыкалась по разным учреждениям, пока не устроилась официанткой… Боже мой, причем тут биография? Какое это имеет значение, когда весь вопрос в том, любит ли она его? Нет, опять не то. Дико было бы сомневаться в ее любви — все эти месяцы казались обоим медовыми. Значит, дело за тем, захочет ли Зоя расстаться с привычной обстановкой, с многочисленными друзьями и знакомыми, добрую половину которых Антон так и не успел узнать.

Бескуров хотел было сразу же пойти в столовую и поговорить с Зоей, но на половине пути раздумал. О таких вещах не говорят на людях. В последнее время он вообще избегал без нужды появляться в столовой, где Зоя работала уже не официанткой, а буфетчицей. Бескуров не имел никакого прямого отношения к выдвижению жены, однако чувствовал, что его служебное положение тут сыграло определенную роль. Ему было очень неловко, и он даже упрекал Зою за то, что она согласилась на предложение заведующей. Зоя только усмехалась и была страшно довольна. Антон примирился и с этим, хотя ему было горько и обидно узнать, что буфет для Зои, как видно, оказался заветной целью ее мечтаний.

Придя домой, Бескуров, пожалуй, впервые внимательно и с затаенной грустью оглядел свое укромное, милое жилище. Да, Зоя была отличной хозяйкой. Она любила вещи и каждой из них, начиная от гардероба и кончая пудреницей, умела найти свое место — именно то, на котором вещь выглядела особенно красиво. Антон пренебрежительно относился к разного рода безделушкам, они всегда ему мешали, падали при малейшем прикосновении, даже тогда, когда он просто ходил по комнате, но Зоя и тут умудрилась сделать так, что мраморные слоники, вазочки, коробки и салфеточки со временем оказались словно приклеенными к своим местам, придавая комнате нарядный, неповторимый облик. И Антон не только больше не ронял их, но привык и даже как-то полюбил. Он вертел сейчас в руках самого маленького слоника, удивлялся его миниатюрности и вспоминал, как они с Зоей покупали весь этот набор. Один он, конечно, никогда не додумался бы купить эти пустяки, но искреннее, почти детское восхищение Зои умилило его, и он радовался, что смог угодить ей. Дома она долго подыскивала слоникам место, ставя их то на комод, то на этажерку, наконец, расставила полукругом на туалетном столике в углу, и потом они долго сидели обнявшись и придумывали вслух, что бы такое приобрести, чтобы украсить их и без того уютное «гнездышко»…

Да, все это было и есть и стало неотделимой частью его жизни. Трудно даже представить, как он жил бы без Зои. Но поедет ли она с ним? Понятно, ехать ей придется не сейчас, позже, когда Антон обоснуется в деревне по-настоящему. Он постарается это сделать поскорее, потому что мысль о предстоящей разлуке с женой даже на несколько дней угнетала Антона. Чего это она так долго не идет? Бескуров уже в десятый раз беспокойно посмотрел на часы и вспомнил: она ведь всегда запаздывала. И всегда так мило, искренне и весело извинялась, что он попросту забывал ее упрекнуть.

Бескуров заставил себя взять газету и читать. Это была своя районная газета, которую Бескуров обычно начинал читать с четвертой полосы — остальные лишь бегло просматривал. Но сейчас он сразу устремил взгляд на третью страницу, где были помещены письма и корреспонденции из колхозов. Так вот, значит, как обстоят дела. В «Красной звезде», оказывается, все еще выжидают, когда подрастут травы. Как будто они везде растут одинаково! Бескуров знал тамошнего председателя: нерасторопный, закоснелый мужик… Но, с другой стороны, попробуй угляди за всем. Нет, одному не управиться. Нужны люди, помощники, инициаторы, а не равнодушные наблюдатели. В «Восходе» они есть, а если еще поискать — найдутся новые. Но поедет ли Зоя? У них ни разу не возникал разговор о деревенской жизни, лишь однажды, вернувшись от матери, по-прежнему остававшейся в колхозе, Зоя облегченно вздохнула: «Ох, наконец-то я опять дома. Скучища там — просто ужас. С ума можно сойти…» А пробыла в деревне всего один день. Да, но тогда ведь с ней не было Антона. Это совершенно меняет дело.

Бескурову пришлось прочесть газету от передовой до объявлений, а жены все не было. Ожидание становилось невыносимым. Черт возьми, опять наверно встретилась на углу с Любкой и перебирает косточки своим знакомым. Просто удивительно, до чего любят эти женщины всюду совать свой нос, судачить о пустяках. Ясно, что Любка портит жену, и пора этому положить конец. Как этого не понимает сама Зоя? А, да что говорить, остальные знакомые у нее не намного лучше. Но они, видите ли, «настоящие интеллигенты», а что это