Корабли уходят без нас - Анатолий Павлович Казанцев

Помнится, при сдаче утренней вахты капитан поднялся в рубку. Первый вопрос его, обращенный к старпому, был: «Где потеряли лихтер?» Вопрос поставил всех в тупик. Действительно, посмотрев на корму, мы заметили, что в буксируемом составе не хватало одной единицы. Видимо, где-то на повороте в тумане произошел обрыв швартовы. Выполнив оборот, поставив состав на якорь, вышли на поиски. Пройдя вверх километров десять, обнаружили пропажу. Лихтер стоял далеко от судового хода в кустах тальника. Шкипер бегал по палубе с метрштоком, активно с борта по всей длине корпуса делал замеры глубин. Мы спустили шлюпку; подойдя к борту, подали бросательный конец. Затем завели уже основной буксир, сняли лихтеровоз с мели.

Туман к тому времени уже совсем рассеялся. На противоположном берегу перед нами открылся красивейший пейзаж заливного озера. Соблазн рыбалки возник сразу. С небольшим бреднем прошли мимо кустов, выгоняя боталом рыбу. Результат был налицо, щуки и карася поймали много. Светланакок и Татьяна-радист нажарили нам котлет из щуки. Вся неделя в обед и ужин у нас была рыбная. В каждом отрицательном случае, оказывается, есть свой плюс.

Рейс продолжился. Идя по пролету борта, особенно на ночной вахте, я всегда думал, что попал в другое измерение времени. Такое впечатление создавалось из-за паровой машины, стоящей в центральной части корпуса и приводящей в движение колеса левого и правого борта. Дыхание девятнадцатого века в момент вращения маховика, приводящего в движение шатун, визуально производило фантастическую картину воображения чего-то большого и вечного. Сбросной клапан, защищающий от избыточного давления в цилиндре (золотник), своим шипением дополнял историческую миссию.

Однажды после окончания вахты мы с Валерием Подоксёновым договорились идти в баню. Почему-то она называлась у нас финская. Температура помещения парилки нагонялась открытием вентиля на паровой трубе. Надо сказать, что Валерий любил рассказывать анекдоты, его голос, пародирующий персонажей, веселил всю команду. А на этот раз анекдот получился вживую.

Я постучал в дверь сауны.

– Валера, открывай!

– Нет его здесь! – послышался женский голос.

– Кончай шутить! Открывай! – настойчиво требовал я.

Но дверь не открывалась. Выйдя на открытую палубу, решил выяснить причину поведения моего друга, прошелся по привальному брусу, держась за поручни с внешней стороны надстройки. Внизу подо мной – крутая волна, работающее колесо, встречный ветер. Дойдя до намеченной цели, сунул голову в открытый иллюминатор. Дикий визг радистки и кокши привел меня в эмоциональное оцепенение. Пар из трубы был направлен в мое лицо. Чуть не свалившись за борт от такого радушного приема, тем же ходом очутился на палубе. И тут откуда ни возьмись на моем пути возник стармех. Сцена вратаря и летящего меча – как в футболе. Или, как у нас говорят на флоте, мы не сумели разойтись левыми бортами, и произошло столкновение. На шум выскочила вся команда. За обедом в кают-компании долго хохотали над случившимся. Светлана в качестве примирения вынесла персонально мне с камбуза дополнительную кружку компота.

Рутинная работа каждодневных вахт в этот период несла с собою неизвестность происходящих событий. Однажды мой любимый старпом, чтобы служба медом не казалась, выдал задание убрать воду в шпациях[17] в Красном уголке. Дело обычное. Взяв ведро, совок, спустился в трюм жилых помещений. На свое удивление, подняв слань у носовой переборки, водички я не обнаружил. Хотя точно знал: присутствие таковой ранее имелось. «Видимо, кто-то уже убрал», – подумал я. Со спокойной душой лег на диван и задремал. Стук по трапу чьих-то ног пробудил сознание.

– Показывай свою работу! – произнес Иван Иванович.

Подойдя к кормовой переборке, поднял слань.

– Почему не сделал?

Сказать было нечего: факт налицо. В терминологии имеется понятие «дифферент судна»[18]. Разумеется, когда наш пароход стоял у берега, наклон корпуса судна был на нос. Когда на буксир был взят состав, градус плоскости изменился в кормовую часть, соответственно, и вся вода скатилась в нужном направлении. Урок, усвоенный на практике, запомнился. И, как бывает, на выпускном экзамене мне попался именно этот билет – с вопросом о дифференте судна.

Стоянки между рейсами были недолгими. Необходимость проведения технического осмотра и предупредительного ремонта – дело важное. Особенно это касалось колес. Стармех всегда использовал эту возможность. И мы подтягивали ослабившие ржавые болты гайки, которые крепили плицы[19]. Бывало, в процессе движения при попадании топляка[20] лопасть получала деформацию. Естественно, требовался демонтаж. Вес каждой – семьдесят килограммов. Но работа есть работа, что делать. Опыт приходил со временем. Научились симулировать, создавая вид, что выполняем служебные обязанности. «Держишь болт?» – «Держу!» – «Тогда кручу!» Сами же на деле лежали на плицах и отдыхали. Микроклимат данного отсека в знойный день был единственным местом, где можно было спрятаться от жары. Ключи были больших размеров, и – понятное дело – в наших еще не окрепших руках выскальзывали, с мелодичным звуком «буль-буль» уходили безвозвратно на дно в водяное царство. Стармех был запасливый, выдавал новый инструмент, только на этот раз связующим звеном между рукой и ключом была веревка.

Преимущество движителя колеса, свободно закрепленного и вращающегося на оси, – древнее изобретение человеческих рук. Коэффициент полезного действия в два раза выше, чем у винтов. Примеров можно привести множество, но один из них видел своими глазами. В весенний период река разливается. Судоходная обстановка береговых знаков ориентиров повреждена. Частенько в таком деле можно принять неверное решение, проходя по затопленному участку. Результат: посадка судна на мель или, того хуже, когда оно вылетает на бровку яра.

Так случилось с одним сухогрузом. На помощь неудачнику вызвали буксир мощностью две тысячи лошадиных сил. Однако дело не увенчалось успехом. На счастье всем, нашему пароходу это удалось без труда. Завели буксир через кормовой клюз[21], вышли на буксир, дали малые обороты колесам, и самоходка через промежуток какого-то времени оказалась на плаву.

Мощность паровой машины – четыреста пятьдесят лошадиных сил. Что касается буксирной лебедки, мощность та же. В меженный период навигации на перекатах становится мелко. Несмотря на это, движение на реке не прекращается. Мелко сидящие суда продолжают выполнять свою работу. Пароход плоскодонный, имеет большую площадь своего корпуса, соответственно, и осадка у него то же небольшая, что позволяет ему работать в таких условиях. В отношении буксируемого состава – барж грузоподъемностью три тысячи тонн, груженных ниже установленных глубин, – помогает вот эта самая лебедка. Колесник носом подходит к берегу, швартуется за стоящие крепкие деревья. По