Исповедь царя Бориса - Сергей Калабухин

тоже молодым специалистом пришёл по распределению на Коломенский тепловозостроительный завод. Его направили в только что созданное бюро, которое должно было заниматься радиокранами, то есть, цеховыми мостовыми кранами, управляемыми по радио.

Кому пришла такая идея, неизвестно, но соответствующее подразделение в одном из конструкторских отделов было создано, начальником назначили старичка пенсионного возраста, от которого никто не знал, как отделаться в отделе Главного сварщика. В подчинение старичку перевели из других бюро столь же бесполезных девушек и женщин, в основном вяжущих на рабочих местах свитера, носки и шапочки. И работа «закипела». Старичок ничего не понимал в радиосхемах и микросхемах, всю жизнь занимаясь трансформаторами и реле. С женщин какой спрос?

Приход молодого специалиста-электронщика в бюро восприняли как подарок судьбы. И Николай Гоголев сначала с энтузиазмом впрягся в работу. Но чем дальше, тем больше, он понимал, что занимается мартышкиным трудом. Помощи ни от кого не было никакой. Старичок-начальник вообще не понимал ни одной задумки молодого конструктора, не говоря уже о предоставляемых им на одобрение руководства схемах радиоустройств.

Замужних женщин волновали только их мужья и дети, что и где можно достать, как смыться пораньше с работы. Незамужних девушек волновал сам Николай, но не его заботы и проблемы.

В результате вся работа бюро свалилась на одного молодого инженера. Гоголев разрабатывал схемы, самолично паял и собирал модели, но вот продвинуться дальше уже не мог. Где и как испытать собранную модель? Заводские цеха в то время работали в три смены. Кто позволит какому-то пацану из конструкторского бюро остановить кран на неопределённое время, переделать на нём схему управления и испытывать в условиях действующего производства?

Завод — огромный конвейер. Остановка крана в одном из пролётов — это простой всего цеха. Затем встанут уже другие цеха, в которые перестанут поступать детали из первого. А план? А кто оплатит рабочим простой? А если с краном что-то случится, кто будет отвечать? А не пошёл бы этот экспериментатор по известному адресу в пешее эротическое путешествие!

И Гоголев затосковал. Он начал обивать пороги начальников конструкторских отделов и бюро в поисках другой работы. Уйти с завода, не отработав положенных молодому специалисту трёх лет, Николай не мог. Конечно, такого специалиста в других бюро приняли бы с распростёртыми объятиями, но старичок-начальник, а за ним и отдел кадров были непреклонны: а кто же тогда будет разрабатывать радиокраны?

Гоголев озлобился и заявил в отделе кадров, что отработав три года, он уйдёт с Коломзавода, где его ни во что не ставят, заставляя за нищенскую зарплату протирать штаны и терять квалификацию без каких-либо реальных перспектив. И тогда был найден компромисс. Старичка, наконец, окончательно отправили на пенсию, поставив во главе бюро Николая Гоголева.

— Найди себе замену, и я тут же переведу тебя в любое конструкторское бюро, в которое ты захочешь, — сказал Гоголеву начальник отдела кадров.

Новая должность не намного увеличила оклад Николая, но тут освободилось место начальника заводской турбазы «Чайка». И раз уж Гоголеву всё равно на его основном рабочем месте делать было практически нечего, ему предложили совместительство.

И теперь каждой весной в бюро радиокранов начиналось паломничество девушек и женщин, желающих на всё лето попасть в «гарем» молодого и красивого начальника турбазы. Они были согласны на всё: готовить, стирать и всячески ублажать Николая. Ведь всё лето они могут провести на турбазе не только бесплатно, но ещё и получить за это добавку к сохраняемой на рабочем месте зарплате! Да и перспектива заарканить в мужья столь завидного жениха — тоже не последнее дело.

Однако Гоголев жениться не спешил. Зачем? Межсезонные заезды начальства дали ему важные знакомства и связи. Квартиру он получил, минуя даже льготную очередь молодых специалистов, причём, несмотря на семейное одиночество, двухкомнатную. Зарплата его давно не волновала, так как к окладу регулярно добавлялись немалые премии, хоть его бюро так и не выдало ни одного работоспособного устройства радиоуправления краном.

Кроме того, долгими осенне-зимне-весенними месяцами бюро Гоголева в рабочее время клепало за наличный расчёт переливающиеся по нескольким программам новогодние ёлочные гирлянды для всех желающих, усилители и устройства цветомузыки для местных официальных вокально-инструментальных ансамблей и неофициальных рок-групп, потом пошли заказы на телефонные автоответчики, затем на кустарные мини-компьютеры «Синклер». Словом, Николай Гоголев перестал переживать по поводу своего положения, инженерной квалификации и карьерного роста. Его вполне всё устраивало.

И вот теперь Лидин неожиданно для себя узнал, что Николай Гоголев ещё и романы пишет!

Выйдя из редакции, Лидин пошёл к остановке автобуса. Рынок Стометровки как всегда бурлил продавцами и покупателями. Игорь увидел впереди знакомую бомжеватую фигуру продавца книг и обрадовано направился к ней. Вдруг опять повезёт, и он за бесценок приобретёт ещё какую-нибудь библиографическую редкость?

Неожиданно кто-то цепко схватил его за руку.

— Стой! — прошипела, приветливо улыбаясь, торговка, и Лидин узнал в ней давешнюю продавщицу китайского фарфора. — Куда прёшь? Не видишь, там тебя уже какой день поджидают.

Это жуткое несоответствие застывшей на лице женщины улыбки и злобного шипения сквозь сжатые зубы повергло Лидина в ступор.

— Да сделай же вид, что рассматриваешь товар! — прошипела торговка, и Игорь стал с деланным интересом разглядывать аляповато раскрашенные чайные сервизы. — Эти ироды тебя зачем-то ищут, а Витёк у них навроде живца.

Лидин искоса бросил взгляд в сторону продавца книг и увидел, что невдалеке от того, опершись задом на невысокую бетонную изгородь подземного перехода, стоят два полицая-рэкетира. Высокий сержант с подозрением смотрел прямо на Игоря, а маленький толстяк как раз направился к Витьку, с которым расплачивался за купленную книгу молодой парень. Поворачивать вспять было поздно.

— Спасибо! — помертвевшими губами прошептал торговке Лидин и на негнущихся ногах двинулся дальше вдоль торгового ряда.

— Ну? — услышал он хриплый голос толстяка.

— Не он, — зачастил в ответ Витёк. — Тот постарше был. У этого сумка спортивная, а у того была такая маленькая, коричневая. В неё только кошелёк да пачка сигарет влезет.

— Барсетка, что ль?

— А хрен её знает! Может, и она.

— Ну, гляди! — с угрозой прохрипел толстяк и направился к напарнику, бросив на Лидина злобный взгляд.

Игорь старательно выставил вперёд свой чёрный портфель, вроде как чтобы не мешать прохожим, скользнул равнодушным взглядом по разложенным на газете книгам и отвернулся в сторону продавца фруктов. В собачьих глазах с надеждой посмотревшего на него Витька что-то дрогнуло. По спине Лидина ручьём потёк пот. Повертев в руке огромную грушу, Игорь положил её на место и пошёл дальше. Высокий сержант продолжал следить за ним. Кадык Витька судорожно дёрнулся на тощей шее,