Поцелуй змеи - Сюэдун Чжан

Взволнованный, вскоре он достиг того самого места, где прежде стояла коляска отца. И тут взгляд Чжу Аньшэня привлекло что-то большое и сверкающее. Это нечто отражало уже размытые лучи закатного солнца, напоминая алое пламя любви. Он невольно остановился и даже уже собрался развернуться, чтобы пойти обратно, но вдруг услышал резкий хлопок дверцы машины. Он инстинктивно обернулся на звук и увидел выходящую из машины Ма На. Та окликнула его. Недоверчиво скользнув взглядом по машине, Чжу Аньшэнь признал в ней «джетту», на которой утром приезжал Фан Иньху.

Ма На подбежала к Чжу Аньшэню. Она немного запыхалась и теперь жарко дышала своим приятным дыханием прямо ему в лицо.

– Ты чего прибежал? Как дела дома? – спросила она, держась рукою за грудь. Выступавшие из декольте полукружья тяжело вздымались.

– Что ты делала в той машине?! – В голосе Чжу Аньшэня послышались металлические нотки, он снова покосился в сторону стоявшего у обочины автомобиля.

– Что, неужели ревнуешь? Разве он не твой друг, что же, ему и поболтать со мной нельзя? – Ма На произнесла это очень естественно, но покрасневшие щеки выдали ее с головой.

«Этот сукин сын наверняка решил воспользоваться нашим горем, чтобы приехать за ней на своей машине», – скрежеща зубами от злости, подумал про себя Чжу Аньшэнь. Он уставился на прелестное личико Ма На и несколько секунд не сводил с него глаз. Она явно что-то скрывала, однако спектакль был окончен, и он пришел за ней только для того, чтобы как можно скорее отправить ее восвояси. Дома его ждал ворох дел, поэтому ему не хотелось тратить время на всякие пустяки.

Кто бы мог подумать, что в этот момент из машины вылезет сам Фан Иньху и с самодовольным видом направится прямо к ним! Выпятив черную толстую губу, Фан Иньху бросил в сторону Чжу Аньшэня:

– А ты парень не промах, я тебя, оказывается, недооценивал.

С этими словами он вдруг стукнул Чжу Аньшэня в грудь. Ма На вместо кулака увидела татуированную пасть свирепого тигра, который набросился на Чжу Аньшэня. Тот невольно отступил на пару шагов, изменился в лице и едва подавил непроизвольный кашель. Ма На соединила ладони у выреза кашемирового джемпера и попробовала сгладить обстановку:

– Только не скандаль, скорее возвращайся в дом, я боюсь, как бы чего не случилось с отцом.

Фан Иньху, расплывшись в улыбке, покачал своей лысой головой:

– Ха-ха, какая почтительность, настоящая актриса, мать твою!

Ма На не захотела вступать в перепалку, развернулась и направилась к дому, оставив мужчин одних.

Фан Иньху, словно змей-искуситель, приблизился к Чжу Аньшэню и с лукавым видом обратился к нему:

– Ладно, колись уже. Когда я сегодня увидел вас вместе, то сразу понял, что здесь что-то не так. Скажу тебе по секрету, я ведь был ее клиентом, эта баба в постели – настоящий огонь.

Чжу Аньшэнь никак не ожидал, что этот тип окажется настолько наглым и бесстыжим, чтобы докладывать ему об этом. Пока Чжу Аньшэнь молча переваривал информацию, Фан Иньху смотрел на него и озорно улыбался:

– Раз спектакль уже отыгран, предлагаю договориться: уступи ее мне, а я доброшу ее до города. Ну как, одноклассничек, согласен?

Непонятно почему, но эта грязная фраза напомнила Чжу Аньшэню историю под названием «Ду Шинян бросает в реку сундук с драгоценностями», в которой сюцай[21] Ли Цзя продал свою жену куртизанку заезжему купцу, жадному и жестокому Сунь Фу, а ей сказал, что купец всего лишь попросил проводить его в поездке. Однако Чжу Аньшэнь отличался от этого гребаного сюцая. Его лицо обдало жаром, да так, что показалось, будто под кожей один за другим лопались капилляры.

– Значит, решено. Скажи ей, что я ее подвезу. Пусть побыстрее собирается, а то вот-вот стемнеет.

Деловито отдав распоряжение, Фан Иньху замурлыкал себе под нос какую-то фривольную песенку и, довольный, полез в свою машину, словно только что заключил выгодную сделку. Взревев, машина сорвалась с места, окутав Чжу Аньшэня густым облаком выхлопных газов.

Солнце уже почти скрылось, и тень Чжу Аньшэня вдруг вытянулась и потемнела. Он и представить не мог, что таила в себе эта его длиннющая тень.

8

Окончательно стемнело. Теперь погруженная во мрак комната выглядела еще печальнее.

Тетушка Чжу приподняла голову, спокойно взглянула на еле дышавшего супруга, потом обернулась и, обведя взглядом обступивших кровать детей, сказала:

– Ступайте на кухню, поешьте чего-нибудь, я тут уже одна справлюсь.

Сестры хотели было настоять, чтобы сперва поела мать, но та упрямо помотала головой. Тогда все покорно отправились на кухню. Разогрев оставшиеся с обеда блюда, домочадцы разместились на кухне и в гробовом молчании принялись есть, с трудом удерживая слезы.

Чжу Аньшэнь ел вместе с Ма На во флигеле. Поскольку было совсем поздно и на рейсовый автобус они явно не успевали, Чжу Аньшэнь договорился с Ма На, что проводит ее в город с утра пораньше. Тетушку Чжу данное решение не очень обрадовало, но она вынуждена была согласиться. Ма На снова выразила желание в последний раз взглянуть на старика, но тетушка Чжу, будучи очень суеверной, отказала ей в этой просьбе. Сейчас Чжу Аньшэнь и Ма На молча глотали свой ужин, напоминая супругов, которые прожили под одной крышей долгие-долгие годы.

Не успели они и наполовину опустошить свои тарелки, как у ворот остановилась и принялась неистово сигналить чертова машина Фан Иньху. Насторожившись, Чжу Аньшэнь незаметно покосился в сторону Ма На. Та, сама невинность, вела себя как самая добропорядочная женщина.

Тогда Чжу Аньшэнь решил прощупать почву и спросил:

– Как ты отнесешься к тому, что тебя подвезет мой одноклассник?

Ма На, подцепив палочками кусочек тушеной капусты, машинально возвратила его на тарелку и сказала:

– Не шути так. Почему я должна ехать с ним? Кто он такой?!

Не желая спорить, Чжу Аньшэнь лишь промямлил:

– Разве он только что не приезжал к тебе и не предлагал этого?

Ма На чуть замешкалась:

– Предлагал, но я отказалась.

– О! – удивленно хмыкнул Чжу Аньшэнь.

– Я знаю, о чем ты подумал, – мол, такие шлюхи, как я, спят со всеми, кто им платит, верно? – Ма На повысила голос, явно настраиваясь на крупную ссору.

Вновь ухнул филином сигнал стоящей за воротами машины, противно щекоча нервы. Внезапно Ма На отставила в сторону тарелку с палочками и со злостью произнесла: