Знак свыше. Иронические рассказы - Владимир Слуцкий

– Это вы Костя? Вы продаёте косточки от черешни?

– Да, я.

– Меня зовут Анжела. Я давно коллекционирую косточки от черешни.

– Что их коллекционировать? Они все одинаковые.

– Ох, не скажите, не скажите… Хотелось бы подъехать посмотреть, так сказать, пощупать их лично. Тем более, если их продаёт симпатичный молодой человек, как это было написано в объявлении.

– А сколько вам надо косточек?

На том конце провода девушка засмеялась:

– А вы, Костя, забавный. Ну, если они мне понравятся, то штучки две-три.

– Извините, Анжела, у нас розница сейчас временно закрыта.

Костя завершил звонок и подумал: «Звонят тут с разными глупостями, отрывают от дел…»

Почему нет?

Лев Николаевич Галицин в душе гордился своим сыном Алёшей. Он сам многие годы руководил конструкторским бюро Верхневолжского вертолётного завода и не хотел такой судьбы для сына. Всю жизнь Льва Николаевича окружали сухие цифры, бесконечные формулы и чертёжные доски. А Алёша был энергичным, эмоциональным, остроумным. И слава богу, что он поступил на юридический. Конечно, законы учить тоже не сахар, но всё равно ближе к человеку. Возможно, он в будущем станет блестящим адвокатом или следователем по особо важным делам. А может быть, юристом в крупной компании или судьёй в областном суде.

Алексей учился хорошо, был одним из лучших студентов курса. Ему даже предложили пройти практику в Верхневолжской областной думе. Алексей согласился и сейчас с утра до вечера пропадал в здании Думы.

Сегодня воскресенье, и можно никуда не спешить. К Галициным пришли на обед давний друг Льва Николаевича Сева Трубников с женой и дочкой. Сева в своё время был однокурсником Галицина, потом работал инженером, а в 2000 году создал свою фирму по продаже и монтажу кондиционеров, которая, между прочим, до сих пор успешно работает.

Дочь Севы, Катя, была на три года младше Алексея и училась на первом курсе факультета маркетинга и рекламы. Считалось, что сам бог велел им в будущем пожениться. Катя и Алексей дружили с детства. А теперь Катя ещё и стала симпатичной (если не сказать красивой) девушкой с очень хорошей фигурой. Поэтому Сева Трубников смотрел на Алексея как на будущего зятя. Ни у кого даже вопрос не возник, почему близкий друг семьи вдруг спросил:

– Ну что, Лёша, выбрал, кем будешь после университета?

– Конечно, дядя Сева, совсем недавно определился. Даже папе ещё не говорил.

– Ну так озвучь нам всем.

– Планирую стать сутенёром, – спокойно, даже как-то буднично сказал Алексей.

– Кем?! – поперхнулся чаем Лев Николаевич.

– Ты не ослышался, папа. Сутенёром или, если тебе так проще, менеджером по эффективной продаже услуг проституток.

Катя покраснела, как молодая свёкла, а папа спросил:

– Так ты для этого четыре года учился, чтобы этих шлю… Простите, дамы, этих женщин с пониженной социальной ответственностью обслуживать?

– Каких женщин?! Сейчас мужчин с пониженной социальной ответственностью гораздо больше, чем женщин.

– Да, Лёва, жизнь стремительно меняется, – философски заметил Сева. – И за ней нам не угнаться, да и не понять.

– Погоди, Сева, – сказал Галицин, – дай мне с сыном разобраться. Я просто про это первый раз слышу. Лёша, сынок, ты же ещё с десятого класса хотел быть юристом, хорошо зарабатывать…

– Ты, пап, за это не волнуйся. Сутенёры получают в разы больше любого опытного юриста.

– Но ты хоть планируешь заниматься элитными проститутками? – с плохо скрываемым интересом спросил дядя Сева. – Не будешь размениваться по мелочам?

– Папа, как ты можешь?! – взорвалась Катя. – Какая разница, какими проститутками будет заниматься Алексей?

– Ха-ха-ха, самыми элитными, лучшими в Верхневолжске.

– Но ты же в этом мире никого не знаешь! – сказал старший Галицин.

– Раньше не знал, а теперь, поработав месяц в Думе, со многими познакомился.

– Ты хочешь сказать, что депутаты вызывают проституток прямо на рабочее место? – ужаснулась Генриетта Фёдоровна, мама Алексея.

– Успокойтесь, родители и дорогие гости. Вижу, происходит недопонимание. Я планирую быть сутенёром не у тех, кто торгует своим телом. Это действительно малопочтенный бизнес. Меня же интересуют исключительно политические проститутки.

– Ты имеешь в виду отдельных депутатов нашей областной Думы? – почти шёпотом спросил Лев Николаевич.

– Папа, уровень твоей наивности зашкаливает. Всё наоборот. Я как раз только отдельных депутатов не имею в виду, а все остальные – это как раз мой контингент.

– Да они в десять раз хитрее и опытнее тебя, сопляка. Зачем ты им нужен? Тоже мне, сутенёр нашёлся.

– Не скажи, батя. Ты представь себе сотню продажных депутатов, которые наделены народом охренительной властью.

– Да какая у них власть?

– Почти безграничная. Они за бабки, конечно, могут принять любую сторону в конфликте, могут написать депутатский запрос в любое ведомство. Могут позвонить с просьбой любому министру. Наконец, они могут протащить через Думу важное решение или даже пролоббировать закон, который будет защищать интересы определённой группы. И за всем этим стоят деньги, большие деньги.

– Повторяю вопрос: ты-то им нужен с какого боку?

– Как и любой сутенёр, я буду продавать их услуги. Им самим это делать неудобно, хлопотно и опасно. Они за мной уже сейчас ходят, как дети малые. Мол, мы, депутаты, и это можем, и то. Ты только продавай, а мы на тебя молиться будем.

– Понимаю, сынок. Но ты же учишься на юриста…

– А в работе политического сутенёра без юридического образования никак нельзя. Ведь надо не только продать их услуги, но ещё и грамотно оформить.

В этот момент у Лёши зазвонил телефон. Он бросил взгляд на экран и быстрым шагом пошёл в свою комнату. В дверях он остановился и сказал:

– Прошу меня простить – клиенты звонят!

Большая неприятность

Гордин Андрей Игоревич, главный акционер и председатель совета директоров компании «Уралникель», был в шоке. И это ещё мягко сказано. Никогда за всю свою долгую карьеру ему не было так стыдно, как сегодня.

А начинался день очень позитивно. Андрей Игоревич совершил пробежку в парке, позавтракал ягодным смузи, весело поболтал с внучкой Лизой, которой не так давно исполнилось шестнадцать лет, и в хорошем настроении прибыл в офис. Водитель Серёжа, одетый, как всегда, в костюм с галстуком, услужливо распахнул дверь «Майбаха», и Гордин вышел.

«Уралникель» имел предприятия по всей России, но головной офис находился в центре Москвы и занимал девятиэтажное здание. На восьмом этаже располагался только огромный кабинет Гордина, внушительная приёмная и ВИП-переговорная.

Андрей Игоревич был в хорошем настроении, потому что именно на сегодня были назначены переговоры о снижении экспортной пошлины. Если они закончатся положительно (а у Гордина было немало оснований полагать, что