Алчность - Анита Берг

— Ты действительно любишь чай без сахара? — спросила служанка.

— Терпеть не могу, но на прошлой неделе няня сказала, что теперь мы всегда будем пить его именно так.

— Ну что ж, если ты ей не скажешь, что я бросила в чашку сахар, то и я не скажу.

Джейми поклялся, что ни словечком никому об этом не обмолвится, и принялся за свои тосты, листая при этом большую книжку с изображениями динозавров — его последнего увлечения.

Десять минут спустя дверь распахнулась и в комнату влетела Лу. Ее лицо было красным от злости, а по щекам ручьем лились слезы.

— Лу, что случилось? — вскочила на ноги Меган.

— Меня выперли, вот что! Черт возьми! И это после всего того, что я сделала для этой семьи!

— О, Боже! И на каком основании?

— Эта напыщенная дура обвинила меня в том, что я подслушиваю у замочной скважины.

— И что ты теперь будешь делать?

— А что мне остается? Она не даст мне рекомендацию, а если и даст, то с ней меня и в тюрьму не примут. Придется возвращаться домой.

— В Грантли? Но ведь там живет… Я хочу сказать, что будет, если ты вдруг столкнешься там с нашей миледи?

— Да пошла она! — выкрикнула Лу.

Джейми внимательно слушал, но плохо понимал, что значит «выперли». Его очень обеспокоило то, что Лу плачет.

— Няня, вот, возьми третью гренку, я не хочу ее! — предложил он, но был повергнут в ужас тем эффектом, который произвели его слова. До этого Лу плакала молча, лишь время от времени шмыгая носом, теперь же она вдруг громко зарыдала.

— О, нет! Как я переживу это? Джейми, я не смогу жить без тебя! — Она опустилась на ковер рядом с ним и обняла его — что он вообще-то любил, но в этот раз ее объятия были слишком крепкими.

Ложась в тот вечер в постель, Джейми плакал, пока сон не сморил его. Спустя несколько часов он проснулся и опять начал плакать. Встав с кровати, он в тусклом свете ночника пересек комнату и взобрался на кровать, где спала его няня.

— Джейми, это ты? — выдохнула она. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, няня. Я не хочу жить без тебя! — Он зарыдал прямо в ее мягкую, так приятно пахнущую грудь.

3

Англия, 1955–1963

Джейми так никто ничего и не объяснил. В этом не было ничего необычного: его родителям никогда не приходило в голову спросить, что он хочет делать, где и с кем ему хочется быть. Его жизнь полностью, до последней капли, принадлежала им. В иерархии семейства Грантли Джейми был существом низшего ранга: чуть выше служанок и лакеев, но ниже экономки, повара и дворецкого и намного ниже лошадей.

На протяжении грустной, мокрой от его слез недели, последовавшей за отъездом няни, родители Джейми постоянно ругались. Он знал это, потому что их громкие голоса разносились по всей огромной квартире, долетали до жильцов соседних квартир и даже были слышны прохожим, хотя комнаты родителей находились на третьем этаже. Это были весьма впечатляющие скандалы — отец ревел, мать визжала, раздавался какой-то грохот.

Поэтому когда однажды утром отец разбудил Джейми и сказал, что он должен быстро умыться и одеться, потому что они уезжают в Грантли, мальчик вздохнул с облегчением.

Меган уложила его вещи, она должна была поехать с ним. После исчезновения Лу именно она за ним присматривала. В каком-то смысле Джейми было жаль ее — это была приятная, добрая девушка, но она не была его няней! Поэтому он вел себя с ней очень плохо: препирался, не выполнял ее приказов и даже показывал ей язык. Девушка с невероятным терпением выносила его капризы.

— Бедняжка, он так скучает по Лу! Я не могу на него сердиться, — как-то сказала она уборщице, приходившей по утрам. Ее понятливость заставила мальчика устыдиться своих поступков, и он извинился перед Меган.

— Ты настоящий маленький джентльмен, правда? — улыбнулась она, приняв его извинения.

— Эсмонд тоже едет? — спросил он больше из праздного любопытства, ведь маленький брат совсем его не интересовал. Скорее наоборот: Джейми не любил его за то, что он появился, и за то, что с ним приходилось делиться вниманием Лу.

— Нет, он остается в Лондоне, с твоей мамой.

Джейми нахмурился.

— Мама не едет с нами?

Ему захотелось плакать, но он решил сдержаться — это было не по-мужски, он и так много плакал в последние дни.

— Нет. — Меган отвернулась и почему-то заново начала протирать уже и так чистый сервант.

— Все это очень странно, — глубокомысленно заметил ребенок — Это уж точно, малыш. Но развод — это вообще странная вещь.

— Что такое развод?

— Лучше спроси у отца, — ответила Меган, хлопнув себя по губам — так, как это обычно делал Джимми, когда хотел остановить некстати вылетевшее слово.

— Он мне не расскажет, он вообще мало со мной разговаривает. Мне не хочется ничего у него спрашивать.

Мальчик заметил, что Меган стопкой складывает его бархатные костюмы на кровати вместо того, чтобы укладывать их в чемодан.

— Почему ты так делаешь? — поинтересовался он.

— Это приказ Его светлости — я должна оставить все эти позорные наряды здесь.

— Ура! Я их ненавижу, — довольно произнес мальчик. Похоже, все начинает налаживаться!

Сначала его испугала предстоящая разлука с матерью — от нее веяло отчуждением, но он все равно ее любил, и она всегда была рядом с ним. Но если бы перед ним поставили выбор: отсутствие бархатных костюмов или отсутствие матери, — он, вероятно, выбрал бы первое.

— А Лу там будет?

— Я не слышала, что у нее какая-то новая должность, но, думаю, ты ее увидишь, ведь ее родители живут там.

— Ура! — Джейми стал помогать служанке укладывать вещи — так ему не терпелось ускорить отъезд.

С тех пор прошло шесть месяцев. Мальчик жил в Грантли, и его иногда посещало ощущение, что он попал в рай. Лондонская квартира, бархатные костюмы и нудные прогулки по парку превратились в смутные воспоминания. Эсмонд совсем исчез из его памяти, и лишь иногда, засыпая, Джейми вспоминал, что мать всегда приходила к нему в этот час, поправляла постель и целовала, после чего уходила на свой раут или званый ужин. Лишь в такие моменты Джейми ее не хватало.

А вообще-то у него не было времени на грусть. Во-первых, ему наняли гувернантку, мисс Тимпсон. Это была неплохая учительница, Джейми только хотелось, чтобы она была чуть помоложе и почаще