Монгольский след - Кристиан Гарсен

Ну, и русских, конечно. Мой отец говорит, никто не сравнится с Толстым в эпическом размахе, с Достоевским — в метафизической глубине и с Чеховым — в изяществе портретов. Тем не менее он признаёт, что лучшие рассказчики историй — англичане.

— Моя сестра тоже очень их любит. А я их не читал. Пока что.

Ванлинь подошел к шкафчику с книгами.

— А здесь их книги здесь?

— Да, есть, — ответила Ирина, снова севшая, поджав под себя ноги по-турецки, в самодельное кресло-качалку. — Но они, сам понимаешь, на русском. Прочитать их тебе будет трудновато.

Он взял с полки книгу в кремовой обложке.

— Может, с этой будет проще. Она, вроде бы, на итальянском?

Он протянул книгу Ирине.

— Нет, взгляни: у автора фамилия итальянская, но книга на французском — «Вверх по течению», прочитала она название. Подняв глаза на Ванлиня, спросила:

— Французского ведь тоже не знаешь?

— Ни бельмеса.

— Я так — чуть-чуть.

— О чем там говорится?

Она вернула книгу Ванлиню, даже не взглянув на задник обложки.

— Об одном перце, который отправляется на розыски младенца, ставшего реинкарнацией его отца. Забавная история, правда? Еще знаю, там немного рассказывается о Сибири.

— Ты ее читала?

— Нет, но тут кое-кто побывал пару месяцев назад: один геолог из Москвы — приехал сюда с того раскопа, где мои родители еще и сейчас работают, он отдыхал здесь перед поездкой по делам в Монголию. Так вот он лично знаком с автором, тот даже воплотил его в одном из персонажей книги. Геолог только что прочитал эту книгу и поэтому решил оставить ее здесь. Не хотел брать лишний груз в дорогу — у него, сказал, есть в Москве другой экземпляр. Он, кстати, оставил и другую книгу того же автора — «В погоне за китайскими голубями», она там рядом с этой на полке стояла. Судя по названию, — сказала она с улыбкой, — книга о твоей стране.

— Так, значит, он бывал в этой хижине?

— Да, как ты теперь. Между прочим, он видел избушку последним — до сегодняшнего дня. И даже сидел на моем месте в этом кресле. Рассказывал мне тут и о книге, персонажем которой его сделали. Просто отдохнул несколько дней перед дорогой в Монголию.

— Совсем, как я, — сказал Ванлинь, присаживаясь на один из трех стульев у столика, прикрытого салфеткой с искусной вышивкой. — А что там, в Сибири, происходит?

— В книге, ты имеешь в виду?

— Да, в книге.

— Ох, подробностей я уж не помню. Если не ошибаюсь, рассказывается, как один русский — то есть, более-менее тот самый человек, который оставил здесь книгу, — вместе с одним китайцем прятались несколько дней от грозы в какой-то норе посреди леса, и у того китайца спустя несколько лет поехала крыша, он вырыл себе новую нору, там и умер. Помню еще, у него был внук в Нью-Йорке, еще младенец, в которого якобы перевоплотился отец главного героя, приятеля того геолога. В общем, что-то вроде этого, остальное забыла, — заключила она с извиняющимся видом.

Ванлинь вперил в нее потрясенный взгляд. Она улыбнулась.

— Похоже, ты удивлен. Это ты, что ли, тот внук? Вернее… я, конечно, имела в виду — другой внук, — поправилась она смущенно, — ведь тот, из книги, еще ребенок.

Ванлинь как будто язык проглотил. Он сидел с отвисшей челюстью, опираясь на столик локтями и не сводил с Ирины глаз.

— Да не смотри ты на меня так, — рассмеялась она. — Ничего сверхъестественного, просто женская интуиция, я же тебе говорила.

— Но ведь… Как ты узнала?

— Ничего я не знаю, сказала же тебе, — Ирина взмахнула рукой перед собой, словно пытаясь поймать муху. — Честное-пречестное, клянусь: у меня иногда срывается с языка что-нибудь, о чем я и понятия не имела, пока не сказала. Это странно, конечно, но так уж у меня мозги устроены.

Ванлинь сглотнул слюну.

— Это всё же ни в какие ворота… Ведь мой дедушка действительно погиб так, как ты описала. А кроме того, действительно существует другой его внук, который живет в Нью-Йорке. То есть всё это не придумано, в книге написана правда. Или же всё это — невероятное совпадение.

Ирина смотрела на него с сочувствием.

— Я этого не знала, честно! Так всегда и происходит: люди принимают меня за ясновидящую или уж не знаю, за кого, а на самом деле я всего лишь пересказываю то, что пролетает у меня в голове. Если бы ты пару минут назад спросил, как умер твой дед, — я бы не знала, что тебе ответить. Но когда рассказывала, о чем эта книга, меня словно молния озарила: там говорится и о твоем дедушке.

Ванлинь поднялся и молча зашагал по избушке из угла в угол. Ирина наблюдала за ним, не осмеливаясь продолжить разговор.

— Что ж, я могу тебя понять, — сказал он спустя несколько мгновений.

— Ах… Значит, ты на меня не обиделся?

— Нет, ни сколько, — ответил Ванлинь задумчивым голосом. — Со мной самим случаются похожие вещи. Точнее, — поправился он, — не то что бы похожие, но, скажем, не совсем обычные. Рассказать о них другим людям трудно.

— У тебя, значит, тоже есть… какой-то дар, так ведь?

— Был. Проявляется он у меня всё реже. Но ты, наверное, уже догадалась, о чем речь?

— Теперь вот, думаю, да, — скромно сказала Ирина. — Ты говоришь о своих сновидениях, верно?

Ванлинь подтвердил.

— Ты управляешь ими по своему желанию?

— В каком-то смысле, да. Ты и об этом тоже не знала еще минуту назад?

Ирина согласно кивнула.

— Но, я уже сказал, получается у меня это все хуже, — продолжил Чэнь Ванлинь, снова присаживаясь. — А тот мужик — ну, геолог — он еще что-нибудь рассказывал?

— Ничего. Во всяком случае, ничего особенного не запомнилось. Просто сказал, что отправляется в Монголию, в горы — в район потухших вулканов, я так думаю. Это наверняка связано с его профессией. Слушай, а не пойти ли нам отсюда? — сменила она вдруг тему беседы, вскочив из своего кресла. — Идем, покажу тебе другое интересное место, это прямо под нами.

Она открыла крышку люка, ведущего на подмости между сваями над слегка волнующейся и как будто выпуклой поверхностью озера.

— Давай за мной, — сказала Ирина и поманила рукой.

Она спустилась по ступенькам, за ней и Ванлинь, которому, в общем-то, ничего другого и не оставалось. К тому же, девушка ему очень понравилась.

3. Лодка

Ирина встала ногами на почти горизонтальную балку, служившую сходнями, к которым была привязана лодка, тихонько покачивавшаяся на волнах. Они спустились в нее