Муравьи на сахаре - Родион Александрович Вишняков

Я скоро должен был приехать, и мне нужно было дослушать диктофонную запись до конца. Я нажал треугольник кнопки «play», и голос клиентки вновь начал лить мне в уши о том, как они с мужем, осмотрев снаружи одну из построек некрополя, приняли решение за символичную плату прогуляться по ней внутри.

– Супруг мой не хотел, упирая на то, что там пыльно, тесно, воняет и совершенно нечего смотреть, тот же камень. Но я настояла. Мы столько проехали и заплатили уже прилично за эту экскурсию. Лишние десять фунтов на двоих никакой роли не сыграют, убеждала я его. И, в конце концов, он согласился. Мы заплатили гиду, и он повел нас и еще трех человек с нашего автобуса внутрь через узкий прямоугольный вход. Как нам рассказал гид, пока мы спускались по довольно крутой лестнице вниз, под землю, этот вход был проделан специально для туристов. Настоящий вход в усыпальницу великого царя находится намного выше, и именно его нашли английские ученые. Но потом было решено проделать более удобный для людей вход.

Не знаю, что они называли удобным входом и какой тогда был старый вход, но коридор, по которому мы шли, был чрезвычайно узким. Нам пришлось идти цепочкой, так как даже вдвоем поместиться там было нельзя. Идти пришлось довольно долго, метров сто. В самом конце коридора была небольшая площадка. В стене справа был виден еще один проход, закрытый металлической решеткой. Гид рассказал, что внизу находится незавершенная погребальная камера. Ее начали строить первой, еще в момент закладки нижних уровней. Но затем по каким-то причинам вход в нее был замурован. Точную дату начала строительства и дату заморозки постройки не знает никто. Археологи, которые вскрыли замурованную погребальную камеру, не смогли установить даже примерное время. Радиоуглеродный и прочие анализы почему-то оказались бесполезными. Потом гид начал рассказывать жуткие истории о гибели всех членов археологической экспедиции. Говорят, после проникновения внутрь гробницы все они умерли от какой-то неизвестной мучительной болезни, которая убивала их долго, а некоторых даже сводила с ума. Когда началось расследование, сперва все подумали о каком-то неизвестном науке древнем вирусе или бактерии. Не помню точно. Но врачи проверили умерших и не нашли ничего. Да и смертей больше никаких не было. С тех пор по приказу местного правительства самую нижнюю камеру закрыли решеткой и доступ к ней был запрещен. В общем, я сильно расстроилась. Вместо того чтобы за такие деньги мы могли осмотреть все доступные места, по сути, нам дали пройти только по одному коридору. Да и то не до конца. Почему нельзя отвести нас в две достроенные погребальные камеры, которые, по утверждению гида, находятся на верхних уровнях, подумала я тогда. Повернулась, чтобы сказать это мужу, но не увидела его…

В последующие десять минут клиентка рассказывала о том, что найти пропавшего мужа ей так и не удалось. Еще минуту назад он стоял в коридоре позади нее, и вот теперь просто исчез. Подняться наверх он не мог. Шахта просматривается прекрасно. Мужчина просто не успел бы преодолеть за столь короткое время ведущую на подъем стометровую лестницу. К тому же коридор был очень узкий и пройти куда-то незамеченным мимо других экскурсантов муж физически не мог. Она и гид поднялись наверх, вышли наружу и стали опрашивать стоявших на входе людей, но никто из присутствующих не видел мужчину, выходившего минуту назад из тоннеля. Привлечение местных правозащитников, подключение консульства и прочих официальных представителей, как и в рассказанном сегодня случае, ни к чему не привело. Мужчина пропал. Исчез, как будто его никогда и не было.

– Приехали, – подал голос таксист.

Я стащил с головы наушники, бросил взгляд в окно и, увидев знакомый зеленый забор, кивнул в ответ. Узнав цену, я слегка поморщился, но заплатил и вышел из машины. Меня тут же захватил в свои мокрые, холодные объятия ветер. Мимо меня пронесся пустой пакет, сухие листья и еще какой-то мусор. По-видимому, начинался самый настоящий ураган. Стараясь укрыться от бьющего в лицо дождя, я заторопился к входной двери. В голове пронеслось: «Погода стоит замечательная. Легкий октябрьский ветерок колышет за окном арматуру. Иногда мимо пролетают листья, птицы и дети до восьми лет».

Вскоре я уже стоял в вестибюле перед старым седым охранником, ощущая, как к телу противно липнет промокшая насквозь одежда и как в кроссовках начинает хлюпать. Смартфон пискнул, и на экране выскочило смс:

«ФГБУ Центральное УГМС: ожидается усиление ветра порывами до 25 м/с…»

«Вовремя», – раздраженно подумал я.

Пропуск на мое имя был уже выписан. Поднявшись на третий этаж, я оказался в большом квадратном холле перед закрытой дверью без ручки. Вместо ручки в металлическом корпусе виднелось круглое отверстие.

Я нашел в смартфоне нужные имя и фамилию и написал в одном из мессенджеров: «Я пришел». Через десять секунд пришло ответное «Иду». А еще через минуту дверь открылась. На пороге стоял Тимур Айдаев, мой старый школьный друг, врач-психиатр одной из городских психиатрических больниц.

– Привет. – Тимур широко улыбнулся и, не глядя мне в глаза, протянул руку, здороваясь. – Заходи. – Он пропустил меня внутрь, закрыл дверь и, вытащив с внутренней стороны дверную ручку, положил ее в карман своего халата. – Идем. – Он указал рукой в сторону коридора, по которому флегматично расхаживало несколько престарелых дамочек. Подойдя к ординаторской, Айдаев вновь достал дверную ручку из кармана, открыл ею дверь и жестом предложил мне зайти.

Я прошел и уселся на стул, стоявший напротив старенького потертого стола, на котором в художественно рабочем беспорядке лежали стопки историй болезни.

– Слушаю тебя. – Тимур уселся за стол и поднял глаза к потолку.

– Я специально не хотел писать тебе или звонить по телефону, – начал я издалека, намекая на серьезность нашего разговора. – Помнишь, ты мне рассказывал про одну девушку, которая проходила у тебя курс лечения?

– Весьма точное описание, – засмеялся Айдаев. – Есть другие ее данные?

– Ты мне не говорил ее данные. Сказал тогда, что это все тайна, нарушение этики с деонтологией, и все такое.

– Совершенно верно. И сейчас это повторю.

– Значит, найти ее не получится?

– Диагноз ты, конечно, не помнишь? – усмехнулся

Айдаев.

– Да куда мне! – Я махнул рукой. – Там столько слов заумных у вас. Я даже повторить их не смогу.

– А история заболевания? – Тимур перевел взгляд с потолка в пол. Ох уж эта его дурацкая привычка! – Не та девушка, что поступила к нам