Категорически влюблен - Екатерина Бордон

– Да я вроде уже расслабился.

«А вот я точно нет», – с нервным смешком подумала Катя. Гелевая ручка беззвучно заскользила по плотной бумаге.

– Сыграем в вопрос-ответ? – предложила она. – Ты честно отвечаешь на мой вопрос, а я на твой.

Захар лениво пожал плечами. Катя решила счесть этот жест, лишенный всякого энтузиазма, согласием.

– Что означает закорючка на твоей сережке?

– Это японский иероглиф, а не закорючка, балда. Читается как «хару», – он смущенно ухватил себя за мочку уха и подергал сережку. – Весна.

Катя благоразумно воздержалась от комментариев и задержала взгляд на груди Захара.

– А татуировка? Какая-нибудь восточная мудрость в духе «Орел свинье не товарищ»?

– Это уже второй вопрос, – заметил Захар. Из-за приглушенного света его тело утопало в мягких тенях. Смотрелось драматично и… да, чертовски сексуально. Некоторое время он молчал, склонив голову набок и буравя Катю изучающим взглядом. – Зачем ты все время пытаешься всех рассмешить? Быть для всех… миленькой? Например, в клубе, когда этот придурок начал говорить о тебе гадости… Почему ты попыталась свести все к шутке, вместо того чтобы вылить ему на голову коктейль?

– Мы тогда еще не успели заказать напитки.

– Катя.

Катя поерзала. Почесала нос крышечкой маркера. Потеребила завязочки на шортах.

– Ох, ну ладно… – пробормотала она, сдаваясь под пристальным вниманием Захара. – Ты же знаешь мою маму, да? Думаю, все дело в… Короче, мне с детства вдалбливали, что все мои проблемы – вообще никакие не проблемы. Потому что проблемы – это где достать денег, как получить повышение, что делать с бабушкой, которая заболела… А все плохое, что происходит со мной, – это так, ерунда. Когда я пыталась с ней чем-то поделиться, мама… – Кате пришлось сделать паузу. – Если у нее было плохое настроение, она орала: «Хватит страдалицу из себя корчить! Иди посуду вон помой», а если хорошее – принималась разглагольствовать на тему того, какое все наше поколение инфантильное и бесхребетное. И неважно, о чем я говорю, даже если это что-то, что чуть меня не сломало, она все равно… все равно…

– Игнорировала твои чувства?

– Да. – Катя шумно сглотнула. – Игнорировала мои чувства.

Захар кивнул. Причем с таким видом, словно на все сто процентов понимал, о чем она говорила. Катя прокашлялась, чтобы избавиться от противного першения в горле, а Захар вдруг мягко спросил:

– А что это было?

– Что? – рассеянно переспросила Катя, защелкивая на ручке колпачок и наклоняясь к пеналу.

– Ну, то, что тебя чуть не сломало.

Катя убрала черную ручку в пенал. Достала золотую. Вжикнула молнией. И только тогда ответила, не поднимая на Захара глаз:

– Ничего.

– Иди-ка сюда, – вдруг пробормотал он.

Сильные руки потянули Катю за бедра. Ахнув, она вцепилась в плечи Захара и потрясенно заморгала. Теперь она сидела на нем верхом. Больше того: ее колени были широко раздвинуты в стороны, а грудь почти прижималась к его голой груди.

– Так лучше видно, – шепнул Захар.

Катя издала странный звук. Нечто среднее между писком и кряканьем.

– Ты же художник. – Захар потерся носом о ее висок. – Используй ситуацию, чтобы… рассмотреть детали.

– Детали? – пролепетала Катя. Захар иронично поднял бровь, и она вспыхнула, заторможенно опустив взгляд на его грудь и живот. Ага, детали. Детали вроде впадинки его пупка и того самого маленького шрама под ключицей, о котором она ничего не знала?

Помедлив, Катя положила руку Захару на грудь. Обвела кончиком пальца татуировку, чувствуя, как сокращаются его мышцы, реагируя на ее прикосновения. Воздух между ними как будто стал гуще.

– Это… у меня в комиксе будет такой момент, – она подняла на Захара взгляд и едва не потерялась в его глазах. – Я потом зарисую.

– Ладно.

Напряженно сглотнув, Захар вдруг склонил голову и поцеловал Катю в шею. Всего-то едва уловимо мазнул губами по коже, но ей показалось, что по телу пронесся электрический разряд. Мощный импульс, который зажег у нее внутри все лампочки, будто праздничную гирлянду.

Наверное, это она прижалась к нему теснее. Или он притянул ее ближе, чтобы почувствовать больше? Они прижались друг к другу, и Катя ощутила… все сразу. Жар его тела, неожиданную хрупкость своего и то, что рождалось между ними в эту минуту – особенное, настоящее.

– Ты такая маленькая, – шепнул Захар ей в шею. От его теплого дыхания что-то внутри Кати завибрировало. Обхватив ее затылок, Захар почти коснулся ее губ своими губами. – И такая красивая.

Катя стиснула его шею. Потянулась к нему и…

Бз-з-з!

Они замерли в миллиметре друг от друга.

Бз-з-з! Бз-з-з!

– Чертова пицца, – выдохнул Захар так тихо, что она не столько услышала, сколько почувствовала его слова у себя на губах. – Откроешь? А я за подарком. Запомни, на чем мы остановились.

Катя замотала головой, отказываясь отклеиваться от него, и слегка поерзала, чтобы найти более удобное положение. Бедра Захара окаменели. Шумно выдохнув сквозь зубы, он впился пальцами в ее ягодицы, удерживая на месте, и судорожно сглотнул.

– Катя, блин, – его голос звучал непривычно низко и хрипло.

Бз-з-з!

– Обойдусь без подарка, – пробормотала Катя, гипнотизируя взглядом его рот.

Рассмеявшись, Захар одним решительным движением пересадил ее на диван и оставил на губах горячий быстрый поцелуй.

– Я его подарю, – он провел пальцем у нее под грудью, – а ты его наденешь, чтобы мне было что с тебя снимать.

Это звучало так многообещающе, что Катя открыла рот и густо покраснела. Боже мой… Да что вообще здесь творится?

Улыбаясь по-мальчишески широко и беззаботно, Захар почти вприпрыжку ускакал в свою уже-не-тайную комнату. Катя только теперь заметила в заднем кармане его джинсов телефон. Лампочка замигала: кто-то то ли позвонил, то ли прислал сообщение.

Бз-з-з!

– Да иду я, иду, – заворчала Катя, с гулко бьющимся сердцем сползая с дивана. Вместо привычного «ба-бам, ба-бам», оно восторженно отбивало «Захар-Захар, Захар-Захар», словно он вдруг стал для нее абсолютно всем.

Захар-Захар.

Захар-Захар.

Захар-Захар!

Огромный бородатый курьер осмотрел Катю с головы до ног и расплылся в сальной ухмылочке:

– Че, прервал, да?

Если бы не урчание в животе, Катя непременно надела бы ему коробку на голову! Ответив курьеру высокомерным взглядом, она выхватила пиццу из его рук и без лишних слов захлопнула дверь. Будет она еще тратить время на разборки со всякими Хагридами!

Свечка нашлась под одной из диванных подушек. Катя попыталась пристроить ее в центр пиццы, но та никак не желала оставаться в вертикальном положении и постоянно заваливалась набок. Хуже того, Катя только теперь поняла, что у нее нет ни спичек, ни зажигалки! Эх, знала бы, начала бы курить в девятом классе,