Алчность - Анита Берг

2

Англия, 1966–1970

Джейми прибыл в Лондон с загаром, двумя чемоданами дорогой одежды, часами «Пате Филипп», мини-фотоаппаратом «Минокс», радиоприемником «Зениц» и суммой в долларах, эквивалентной пятистам фунтам.

Войдя в квартиру отца, он заметил еще одну записку — на этот раз от семейного адвоката. В ней было написано, что он не должен находиться в квартире, что если его еще раз здесь заметят, то обратятся в суд, и что портье поставлен обо всем в известность.

Джейми осмотрел комнату и увидел, что здесь не осталось ни единой его вещи. Несколько секунд он стоял, глядя на такую знакомую комнату, которая когда-то была его детской. А еще он вспомнил Лу, и все его существо пронзила острая боль, хотя ему казалось, что это лето излечило его.

Когда он постучался к портье и попросил посторожить его вещи, пока он подыщет себе жилье, тот, казалось, был крайне удивлен. Позвонив двум агентам по недвижимости, Джейми понял, что не может позволить себе жить в районе Мейфейр — его денег хватило бы здесь ненадолго. Он подумал: «Интересно, будет ли в Челси дешевле?»

Когда он попал на Кингс-роуд, это стало для него откровением — в последнее время он редко бывал в Лондоне и не знал, что тут произошла настоящая революция. Улица была полна чрезвычайно пестро одетой молодежи, гордо шествующей по своим делам. Каждый второй магазин стал бутиком и соперничал с соседями, кто из них более темен и шумен. Одетый в спортивный пиджак и коротко подстриженный, Джейми заметил, что привлекает всеобщее внимание. Он ощутил себя чужим здесь.

Юноша зашел в ресторан выпить кофе, быстро разговорился с официанткой, выглядевшей точной копией Джули Кристи, и понял, что появилась возможность получить комнату бесплатно. Но сначала девушка дала ему адрес места, где сдавалось внаем дешевое жилье, выразив при этом сомнение, что в такой одежде его туда возьмут. Джейми поблагодарил ее, положил в карман бумажку с адресом, оставил щедрые чаевые, вышел на улицу и зашел в первый встретившийся бутик.

Он так и не решился купить костюм в пастельных тонах, о котором с таким восторгом отзывался хозяин магазина — наряд был слишком похож на то одеяние, в котором ходил друг Поппи Уэйн. Вместо этого он остановился на костюме из черного бархата с алым вышитым жилетом и на черных кожаных ботинках.

— Вау! — хлопнул в ладоши продавец, когда Джейми вышел из примерочной.

Это вложение денег оказалось весьма удачным. Час спустя Джейми уже платил за комнату на верхнем этаже высокого белого дома, стоявшего на тенистой площади на Кингс-роуд. В доме царил хаос, было шумно, здесь пахло марихуаной и приправой «карри». Комнату ему сдали две молодые девушки, одетые в самые короткие юбки, которые когда-либо видел Джейми, и утверждавшие, что они модели. Джейми был уверен, что взяли его в основном благодаря новому наряду. Девушки спросили, не вернулся ли он из армии, — очевидно, на такую мысль их натолкнула его короткая стрижка.

— Нет, я был в другом месте.

— О, как интересно! И за что же? — спросила одна из них.

— Наверное, за наркоту? — поинтересовалась другая.

Джейми лишь с загадочным видом улыбнулся. Девчушки пришли в восторг. «Куда катится мир, — подумал Джейми, — если быть уголовником уже стало большим плюсом?»

В тот же вечер он опять пошел в ресторан, где познакомился с красивой официанткой. Она была на месте. Джейми заказал тарелку спагетти и бутылку отвратительного, чрезмерно дорогого «кьянти», и в полночь уже лежал в постели с копией Джули Кристи.

«Вот это жизнь!» — подумал он, проваливаясь в сон.

Последующие месяцы его жизни оставили после себя странное впечатление.

Это был отличный и в то же время неприятный период его жизни. Он чувствовал себя счастливым и одновременно грустил. У него было больше друзей, чем когда-либо раньше, и при этом он ощущал себя одиноким, как никогда. Он упивался новообретенной свободой, но иногда она его пугала.

Казалось, что деньги утекают сквозь пальцы. Джейми решил, что не может постоянно ходить в черном бархатном костюме, и накупил себе джинсов, «клешей», свитеров, курток, жилетов, ботинок, туфель и ремней. Теперь он был одним из самых ярко одетых молодых людей, гулявших по Кингс-роуд и восхищавшихся друг другом.

Джейми обменял свою крошечную комнатушку на большую и более дорогую — та как раз освободилась на первом этаже. Он купил ковры, большой персидский постелил на пол, а двумя накрыл кресла. В персидский ковер юноша буквально влюбился. Кроме того, он приобрел лампы, картину, несколько плакатов и яркие расшитые подушки, чтобы сидеть на полу.

Джейми был похож на ласкового и резвого щенка, который хочет всем нравиться, и люди принимали его за отпрыска богатых родителей. Он легко давал в долг друзьям и часто больше никогда не видел ни денег, ни этих «друзей». Он старался не думать о том, — сколько денег он спустил на скачках, убеждая себя, что черная полоса скоро кончится.

Его шарм и мускулистое тело притягивали женщин, как магнит. Он менял их, словно перчатки, но так ни разу и не влюбился. Ему было немного жаль, что это так, и он все ждал, когда появится та, которую он сможет полюбить. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким, никогда не тянулся так к родственной женской душе.

Еще он ждал, что с ним свяжется мать. Джейми написал письмо в ее банк в Швейцарии, сообщив свой новый адрес. Он намеренно сделал письмо забавным, подробно описал, как его вышвырнул из квартиры отец, искусно скрыв обиду, которую сначала не почувствовал, но которая через некоторое время начала давить на него.

Так и не дождавшись ответа, он написал матери вновь, потом еще раз, затем послал телеграмму. Его деньги стремительно таяли, и материнское молчание тревожило его все сильнее.

В конце концов, Джейми поборол гордость и позвонил отцу, но тот отказался разговаривать с ним. К чувству обиды добавилась злость. «Это просто безумие!» — думал он. Быть практически без денег и не иметь возможности зарабатывать на жизнь — при двух богатых родителях, которым, судя по всему, было на него просто наплевать! Тогда он достал один из костюмов, которые теперь совсем не носил, начистил свои старые туфли и помыл волосы, хотя так и не смог заставить себя подстричь их. Одевшись таким образом, он отправился в расположенную на Вэлбек-стрит адвокатскую контору, занимавшуюся делами его семьи.

К счастью для него, даже Вильям Мотрем, чья кровь, казалось, уже давно превратилась в воду,