Иерусалимский роман - Пётр Азарэль

— Мировая общественность не желает, чтобы мы уничтожили ХАМАС, — заметил Илья. — Она любит нас слабыми. Особенно жалеет боевиков Барак Обама. Для него они свои — мусульмане.

— Дети дорогие, давайте выпьем за победу, — сказала Юлия.

Она успела приготовить салат оливье и испечь в духовке лосось и картошку. Пять рюмок вина соединились над столом. Виктор и Михаэль, перебивая друг друга, рассказывали о военной операции в Газе.

— Бабушки знают, где мы с братом были? — спросил Виктор. — Когда меня вызвали по повестке, я им ничего не сказал.

— Они всё равно вычислили, — ответила Юлия. — Михаэль-то в армии, они это знали. А потом поняли, что и тебя туда забрали.

— Надо бы нам завтра их навестить, — предложил Виктор. — Давно не слышал мнение профессора Фельдмана об искусственном интеллекте.

— Позвони бабушке Наталье, чтобы завтра приехала с дедом Семёном домой к моим, — сказала Юлия. — А я предупрежу родителей, что мы все будем у них завтра. Давайте соберёмся там к часу.

Все согласились. Виктор позвонил в Писгат Зеэв.

— Бабушка, это Витя.

— Слава богу, ты вернулся. Я так волновалась. Вдруг куда-то исчез. А мы ведь с Семёном ждём от тебя правнуков.

— Будут тебе правнуки, бабушка. Будешь учить их музыке.

— Я так рада. Михаэль там тоже воевал?

— Он-то в основном и воевал.

— Хочу вас увидеть и поцеловать.

— Потому и звоню. Завтра у нас шаббат. Приезжайте завтра к Борису Петровичу к часу дня. Мы все у него соберёмся.

— Я буду счастлива. Сейчас скажу Семёну.

— Будь здорова, бабушка.

Он закончил разговор и посмотрел на маму.

— Теперь ты звони своим, — произнёс он. — Им же нужно время подготовиться.

— Не волнуйся, я возьму с собой еду.

— Я тоже что-нибудь приготовлю, — сказала Леа. — Например, паштиду с грибами.

— Тогда нам пора, — заявил Виктор. — Мама, папа, мы поедем.

На следующий день в квартире профессора Фельдмана собралась вся семья.

4

В начале июля Ирис закончила учёбу в Колумбийском университете. Она знала, что в Израиле проходит военная операция в Газе и страна находится под обстрелом. Некоторые авиакомпании даже прекратили полёты в Тель-Авив. Чтобы выяснить положение, она позвонила домой.

— Мама, это Ирис.

— Слушаю. У тебя всё в порядке?

— Да. Я сдала все экзамены. Почти по всем предметам у меня высшие баллы.

— Ты у меня умница.

— Я читаю газеты и пытаюсь понять, что у вас происходит и как мне быть. Я могу хоть завтра вылететь в Израиль.

— Задержись на пару недель. Из-за ракетных обстрелов у нас сейчас небезопасно. Эти сволочи достреливают даже до Хайфы. Аэропорт Бен-Гурион уже несколько раз закрывался.

— Ладно. Я поговорю с ректоратом. Если они дадут мне возможность остаться в университете ещё на какое-то время, я тебе скажу.

— Я позвоню Бену, чтобы он помог.

— Мама, пожалуйста, не звони ему. В университете тоже есть нормальные люди.

— Хорошо, Ирис. Если нужны будут деньги, я тебе переведу.

— Сейчас у меня деньги есть. Как дела у Эли?

— Говорит, что всё нормально. Мы с Натаном решили его пока не терзать. Ему ведь ещё один год учиться в школе.

— Целуй папу и братика. Я пойду выяснять своё положение.

— Потом мне всё расскажешь, Ирис.

— Конечно, мама.

Среди студентов Тель-авивского университета, которые учились с ней в Колумбии по обмену, единого мнения не было. Некоторые стремились немедленно вернуться в Израиль. Другие предпочитали не торопиться и попросить университет позволить им остаться на две-три недели. С этими студентами она пошла в ректорат. Там их попросили подождать решения проректора. На следующий день с ними связались и сообщили, что они могут ещё три недели жить в общежитии университета. Ирис позвонила домой в Рамат Ган. Мама была довольна.

Эти дни показались ей утомительными. За полгода она успела объездить Нью-Йорк, была в музеях Пятой авеню, в Центральном парке и на Уолл-стрит. В Метрополитен-опера с подругой слушала «Травиату». Минули две недели. В один из дней Ирис решила позвонить Виктору. Она нашла в смартфоне его номер и нажала на него. Телефон не отвечал. Она попыталась ещё несколько раз. Тот же результат. Ирис подумала, что, скорей всего, его призвали в армию. Иначе бы он ответил. Она почувствовала давно не испытуемое волнение. Её больше ничего не держало в этом огромном городе. Ирис решила возвращаться домой. Подруга согласилась лететь с ней. В аэропорту Джона Кеннеди они купили билеты на самолёт, который вылетал через четыре часа.

Натан был удивлён, увидев её в квартире, когда вернулся с работы.

— Мы ждали тебя только через неделю, — сказал он.

— Надоело, папа, сидеть в Нью-Йорке без дела. Мне в Израиле гораздо интересней.

— Скоро мама придёт, и мы вместе поужинаем. Мама сказала, что ты успешно сдала все экзамены.

— Но я же умная девочка, — пошутила Ирис.

— Вся в нашу маму, — поддержал Натан.

Появилась Елена и, увидев дочь, выразила удивление и стала расспрашивать её о жизни в Манхеттене. Эли пришёл поздно вечером и, счастливо улыбаясь, обнял сестру.

— Как тебе Америка? — спросил он.

— Я её в общем-то не видела. Только Нью-Йорк. А он грандиозный.

— А Колумбия?

— Прекрасный университет. Входит в Лигу плюща.

— Ты чему-то там научилась?

— Кое-чему, конечно. Слушала лекции лауреатов Нобелевской премии и математической премии Филдса. Очень круто!

— А Тель-авивский университет?

— Хороший. Наши курсы не хуже. Советую поступать в него. Жизнь у нас тоже весёлая и интересная. Я про море и не говорю. У нас круглогодичный курорт.

— Тогда зачем ты туда полетела?

— Захотелось увидеть что-нибудь другое. Ведь это Колумбия!

— Молодец, сестра! — развеселился Эли. — Может быть и я так развлекусь.

Елена уже накрыла на стол и позвала всех на ужин. Семья снова была вместе.

Родители ни о чём её не спрашивали. Елена надеялась, что за семь месяцев дочь забудет Виктора. Ирис понимала: мама наверняка хотела бы знать, что происходит в её душе. Она была весела и спокойна, и это позволяло родителям думать, что испытанная ею драма осталась в прошлом. Когда Ирис оставалась дома одна, она заходила в интернет, стараясь найти в нём информацию о погибших солдатах. В списке Виктора Вайсберга не было. Она внимательно слушала новости по телевизору. Ей нужно было узнать только о выводе войск из сектора Газы. Через несколько дней она снова позвонила. Его телефон молчал. Через неделю сообщили о призыве новых резервистов и демобилизации ранее призванных. Она снова позвонила ему. И он ответил.

— Ирис?

— Да. Как твои дела?