Путешествие к центру Земли. Вокруг света в восемьдесят дней - Жюль Верн

Но вот 7 октября появилась длинная статья в «Известиях Королевского географического общества». Она рассматривала вопрос со всех точек зрения и убедительно доказывала всю абсурдность затеянного предприятия. Из этой статьи следовало, что все окажется против путешественника: и люди, и стихия. Успешно преодолеть все преграды можно лишь при том условии, что будет иметь место совершенно чудесная согласованность часов прибытия и отправления поездов и пароходов, которой не существует и не может существовать. Пожалуй, в Европе, где расстояния не так уж велики, можно еще рассчитывать на точное отправление и прибытие поездов; но разве можно основывать выполнение подобного предприятия на точном соблюдении расписания, разве можно надеяться пересечь в три дня Индию и в семь дней Соединенные Штаты? Поломки машин, крушения, столкновения, ненастье, снежные заносы – не окажется ли все это против Филеаса Фогга? А путешествуя зимою на пакетботе, не будет ли он во власти ветров и туманов? И разве редки случаи, когда даже самые быстроходные суда океанских линий опаздывают на два-три дня? А ведь достаточно одного опоздания, только одного, – и вся последовательность маршрута будет непоправимо нарушена. Если Филеас Фогг опоздает к отплытию пакетбота хотя бы на несколько часов, он будет вынужден дожидаться следующего, и его дальнейшее путешествие потеряет всякий смысл.

Статья наделала много шума. Почти все газеты перепечатали ее, и акции Филеаса Фогга сильно упали.

В первые дни после отъезда нашего джентльмена возможный исход его предприятия стал предметом крупных пари. Всем известно, что представляют собою в Англии любители пари – люди куда более умные и возвышенные, чем обыкновенные игроки. Держать пари – это черта английского характера. Вот почему не только члены Реформ-клуба ставили крупные ставки «за» и «против» Филеаса Фогга, но и рядовая публика приняла участие в этой игре. Словно беговая лошадь, Филеас Фогг был внесен в своеобразный список чистокровных рысаков. Он оказался ценностью, которая тотчас же стала котироваться на Лондонской бирже. «Филеаса Фогга» покупали и продавали за наличные или в кредит; он был объектом крупных сделок. Но спустя пять дней после его отъезда, когда появилась статья в «Известиях Королевского географического общества», началось усиленное предложение «Филеаса Фогга». Он падал в цене. Его предлагали просто пачками. Сначала против него ставили по пять или по десять, а затем уже по двадцать, по пятьдесят или по сто против одного!

Но один верный сторонник у него остался. То был разбитый параличом старый лорд Олбермейл. Достопочтенный джентльмен, прикованный к креслу, отдал бы все свое состояние, чтобы объехать вокруг света хоть в десять лет! Он поставил за Филеаса Фогга пять тысяч фунтов стерлингов. И когда ему указывали не только на вздорность, но и на бесполезность этой затеи, он неизменно отвечал: «Если такое путешествие осуществимо, то пусть англичанин первым и совершит его!»

Итак, число сторонников Филеаса Фогга все таяло и таяло; не без основания все ставили против него; теперь пари против Фогга заключались из расчета полтораста или двести против одного. А через семь дней после отъезда нашего джентльмена одно совершенно неожиданное событие привело к тому, что он и вовсе перестал котироваться.

В тот день в девять часов вечера директор лондонской полиции получил по телеграфу следующую депешу:

«Из Суэца в Лондон.

Роуэну, директору полиции,

центральное управление,

Скотланд-плейс.

Я преследую вора, обокравшего Английский банк, это Филеас Фогг. Безотлагательно вышлите ордер на арест в Бомбей (Британская Индия).

Фикс, полицейский агент».

Депеша эта произвела немедленный эффект. Почтенный джентльмен исчез, уступив место жулику, похитившему банковые билеты. Его фотография, хранившаяся в Реформ-клубе вместе с портретами всех его коллег, была тщательно изучена. Она в точности воспроизводила внешность человека, приметы которого были установлены следствием. Всем припомнился таинственный образ жизни Филеаса Фогга, его склонность к уединению, его внезапный отъезд, и тогда стало очевидно, что этот человек, под предлогом кругосветного путешествия, прикрываясь сумасбродным пари, стремился к одному – сбить с толку агентов английской полиции.

Глава шестая,

в которой сыщик Фикс проявляет вполне законное нетерпение

Депеша, касающаяся Филеаса Фогга, была послана при следующих обстоятельствах.

В среду, 9 октября, к одиннадцати часам утра в Суэце ожидался пакетбот «Монголия» компании «Пенинсюлер-энд-Ориенталь». Это был железный винтовой пароход со спардеком, валовой вместимостью в две тысячи восемьсот тонн и номинальной мощностью в пятьсот лошадиных сил. «Монголия» совершала регулярные рейсы между Бриндизи и Бомбеем через Суэцкий канал. Это было одно из наиболее быстроходных судов компании, и оно всегда превышало свою официальную часовую скорость, которая была установлена в десять миль на отрезке пути между Бриндизи и Суэцем и в 9,53 мили между Суэцем и Бомбеем.

В ожидании прибытия «Монголии» по набережной прогуливались два человека. Они расхаживали в толпе среди местных жителей и иностранцев, нахлынувших в этот город – еще недавно небольшое местечко, которому великое творение Лессепса обеспечило большую будущность.

Один из них был консул Соединенного Королевства в Суэце; несмотря на мрачные предположения британского правительства и зловещие предсказания инженера Стефенсона, он каждый день мог видеть на канале английские суда, вдвое сокращавшие таким образом путь из Англии в Индию, который прежде шел мимо мыса Доброй Надежды.

Другой был человек небольшого роста, худощавый, с нервным, довольно умным лицом и сурово нахмуренными бровями. Сквозь его длинные ресницы блестели живые глаза, которым он умел по желанию придавать безразличное выражение. В эту минуту он проявлял заметное нетерпение и беспокойно расхаживал взад и вперед по набережной.

Человека этого звали Фикс; он был одним из тех детективов, или агентов английской полиции, которые были разосланы в различные порты после кражи в Английском банке. Фикс должен был тщательно наблюдать за путешественниками, проезжающими через Суэц, и, если бы какой-нибудь из них показался ему подозрительным, следовать за ним в ожидании получения ордера на арест.

И вот два дня назад Фикс получил от директора лондонской полиции приметы предполагаемого вора – того почтенного, хорошо одетого джентльмена, который был замечен в платежном зале банка в день кражи.

Вполне понятно, что, прельщенный большой наградой, обещанной за поимку вора, сыщик с нетерпением ожидал прибытия «Монголии».

– Вы утверждаете, господин консул, что этот пароход не может опоздать? – в десятый раз спрашивал он.

– Не может, мистер Фикс, – отвечал консул. – Он вчера находился вблизи Порт-Саида, а оставшиеся сто шестьдесят километров по каналу – для такого судна сущие пустяки. Говорю вам, «Монголия» всегда